Вечером меня вызвали к командиру части принимать присягу. Присягу я принимал не по уставу. В кабинете у командира части я прочитал свою клятву, и меня поздравили с официальным вступлением в вооруженные силы на два года. Шагая в казарму, я настраивал себя на прописку старослужащими из запаха в духа. По приходу в казарму я заметил, что на меня из старослужащих никто не обращает внимание. Я забился в угол и рассказывал своим землякам, как прошла присяга. Мне очень сильно повезло, и я был рад, что моя задница оказалась не тронута. Оставалось мне переночевать в Моздоке две ночи, и ждала меня сержантская учебка.
В предпоследнюю ночь я перебрался спать к своим землякам. Освободилось одно место, так как одного земляка отправили в санчасть из-за высокой температуры. Постепенно я стал привыкать к армейской пище, и уже хлеб не отдавал, употребляя его сам, пытаясь впихнуть с ним и кашу.
Предпоследняя ночь оказалась тоже спокойной, и служба казалась уже не такой и ужасной для нас, молодых. В предпоследний день мы убирали плац от снега, и ответственный офицер уже меня назначил старшим. Служба начала идти на позитивной ноте, и уже заработав небольшой авторитет, я был этим очень доволен.
Последнюю ночь тоже пришлось пережить нелегко. Двое пьяных старослужащих трясли деньги на выпивку. Как ни странно, но после проверок зубных паст нашлось несколько купюр. Сколько мы страдали в первые дни из-за этих денег. Я спрашивал у всех ребят, есть ли у кого деньги и зачем нам нужны эти бессонные беспредельные ночи. Ко всем лично подходил и говорил, что деньги здесь нам, молодым, не дадут потратить. Отношение к призывникам, у которых нашли деньги, изменилось, и все их считали крысами. Столько получать от старослужащих из-за кого-то, кто спрятал деньги, и конечный итог, что деньги нашлись, а мы огребали после найденных денег по полной. Старослужащие после найденных денег немного успокоились и послали гонца за водкой в самоволку, но ночь моя последняя еще только начиналась.
Ночью опять началось шоу. Теперь пьяные старослужащие набирали себе во взвод призывников. Подходит старослужащий к кровати: «Эй, запах. Будешь в моем взводе служить? – призывник отвечает от страха, что очень хочет. – Тогда подъем», и начинает его избивать. И так трое старослужащих подходили ко всем. Когда подошли ко мне, то на их вопрос я ответил, что уезжаю в сержантскую учебку. Ударив меня по лицу, мне сказали «отбой». Я оказался первым нетронутым, кому повезло. Мои земляки, лежавшие рядом со мной, поняли, что можно тоже остаться непобитыми, и ответили примерно так же, как и я, оставшись целыми. Избивали