– Что случилось? – сухо спросила Джулия. – Я не звонила.
– Мадам не звонила, но у меня есть одно словечко, которое мне нужно передать вам, мадам, – претенциозно и слегка конфиденциально ответила субретка.
– Говори, к чему столько тайн? У меня нет секретов от месье Дарки.
– Прошу прощения, мадам, но пришёл один человек, который просит разрешения поговорить с вами, мадам.
– Кто?! Кто это? Я же запрещала тебе принимать гостей.
Горничная хранила осторожное молчание.
– Что означает это выражение лица? – спросила её мадам д’Орсо – Там что, граф?
Очевидно, что такого вопроса субретка не предусмотрела. Она была докой в своей профессии и не приучена объявлять перед царствующим королём о прибытии свергнутого с престола экс-правителя, так что, ни мало не смутившись, ответила настолько тихо и таким низким голосом, что Гастон её едва расслышал:
– Да, мадам, это – граф… Но мадам может полагать, что он возвратился, несмотря на все мои усилия… ливрейный лакей и кучер вышли, и я не смогла его остановить… я совсем одна… я не смогла ему помешать нарушить запрет и проследовать в салон.
– Ах! Так граф уже в салоне! – воскликнула мадам д’Орсо. – Очень хорошо. Сейчас я к нему выйду, а ты возвращайся в мою спальню и оставайся там, пока я тебе не позвоню.
Камеристка исчезла так же бесшумно, как и вошла, закрыв дверь с такими предосторожностями, что не оставалось никаких сомнений в её огромном опыте при разрешении таких сомнительных ситуаций.
Гастон, вставший с кресла при первых же словах этой короткой беседы, спросил:
– Это граф Голимин, не так ли?
– Мой Бог! Да! – ответила Джулия. – Он мне написал сегодня утром, что хотел бы меня увидеть прежде, чем покинет Францию! Граф уезжает завтра. Я ему отказала, но внутренне была готова к выходке такого рода. Уверяю вас, что это будет наша последняя встреча. Я хочу покончить с этим сегодня вечером.
– А я… я, пожалуй, пойду, – моментально сказал Гастон с готовностью, которую мадам д’Орсо, без сомнения, заметила, так как холодно ответила:
– Если вы ищете повод, чтобы оставить меня, не затруднило бы вас найти причину получше. Между мной и графом уже давно ничего нет, и я вас попрошу остаться здесь. Встреча будет коротка, я вам это обещаю, и когда я вернусь, мне бы хотелось объясниться с вами.
Сказав это, Джулия быстро вышла, не оставляя своему любовнику ни времени, ни возможности, чтобы вставить хоть одно слово.
Гастон, как казалось, испытал очевидную нехватку присутствия духа, но справедливости ради нужно признать, что раньше он его