Решив, что всех этих закусок недостаточно, выскочила на кухню и чуть не мгновенно зажарила антрекоты с перцем – лучше, чем в любом ресторане! Потом захотела угостить их бисквитом – опять началось: «Ах, зачем?», «Что вы, что вы: я мигом!», а тетечка моя была большая мастерица по части бисквитов и тоже пошла с ней – якобы помочь; Ирку оставили в комнате переваривать пищу.
– Так все, действительно, быстро сделала – я ахнуть не успела.
Они посадили бисквит в духовку и остались следить за ним – и тетя Лиза начала осторожненько задавать вопросы, а Фаина охотно и даже достаточно подробно ей обо всем рассказывать; сначала только часто краснела и вдруг начинала заикаться, «пока я ей не сказала:
– Послушайте, мы же с вами не дети: можем о таких вещах говорить достаточно откровенно. Вы не бойтесь: я не ханжа; тем более что вы уже тоже не семнадцатилетняя девочка: было бы нелепо, даже смешно, требовать того же, что от них.
И она успокоилась. Мы вместе стали делать заварной крем: так и говорить было легче – нам обеим; кроме того, я смотрела, как она все делает: настолько ловко, умело, без суеты, без всяких лишних движений – все к месту, все вовремя. Ну, хозяйка она, я тебе должна сказать: таких днем с огнем не сыщешь! Как она бисквит – только раз глянула, и через десять минут вынула из духовки: ни минуты ни передержала, ни недодержала; и бисквит был такой – не хуже моих. (Оценка, действительно, очень высокая: тети Лизины бисквиты превзойти невозможно – я это твердо знал с самого детства, когда во время войны она на каждый день моего рождения приносила мне его, и это был самый желанный тогда подарок для меня). А какой кругом порядок, чистота – ни пылинки, ни соринки: сразу все убирает на место, вытирает.
– Прямо как у тебя, – не удержался я.
– Да, не смейся, это – по-моему. А что? Тебе это не нравится? Или лучше, как было у Леры твоей: у неё порядок был когда-нибудь?
Ну, а дальше: я просто обалдела, когда она мне показала и сказала – даже переспросила ее – за сколько дней связала целый костюм.
– Она имеет возможность вязать и на работе.
– Она этим ой как много зарабатывает. Но сказала, что делает это только потому, что нравится заниматься: денег ей и так хватает – немного самой и нужно, да и тетка с матерью ей кое-что оставили. Ничего себе – кое-что: открыла мне какую-то жестяную коробку, а там! Кольца, перстни, серьги: ты видел?
– А-а, какие-то грубые, аляповатые: я и смотреть не стал.
– Много ты понимаешь! Работа, ты прав, неважная, но это все массивное золото старинной пробы. И камни неплохие, можешь мне поверить – у меня самой этого добра когда-то не так уж мало было.
Да: было,