Она отвернулась, и я почувствовал, что она плачет. Я развернул Анну к себе. Взял осторожно ее лицо в свои ладони и стал целовать. Я целовал её глаза, мокрые от слёз, губы, которых я не касался так много лет. А потом вытер ей слезы и сказал:
– Если бы мы вернулись в прошлое, я бы ни за что тебя не отпустил. Я бы просто лёг у тебя на дороге, но не позволил бы тебе уйти… Я никогда не прощу себя за то, что тогда смог отпустить твою руку.
– Знаешь, я всё равно верила, что мы когда-нибудь встретимся снова. Что обязательно найдём друг друга. Пусть не в этой жизни, но в следующей. Ты нашёл меня в этой.
– Для этого ты написала свой роман?
– Да.
– Я тебя очень прошу, не уходи больше. Останься со мной ещё на одну жизнь. И неважно, сколько она продлится.
И она осталась. А через год Анна выпустила свой новый роман и родила мне сына.
Она не прошла
– Значит вот как? Прошла твоя любовь? А говорят, любовь не проходит, а то, что проходит, как известно, не она.
Он смотрел на меня с таким презрением, будто перед ним была не я, а какое-то вредное насекомое, которое он, дай ему волю, раздавил бы с огромным удовольствием. А я стояла и молчала, потому что правда была в том, что никуда моя любовь не прошла. Она всё также раздирала моё сердце на части, всё также задыхалась от одиночества, прогибалась под тяжестью огромного количества ненужной нежности, которая скопилась у меня внутри. Бедная моя замученная любовь! Никуда она не уходила, а сидела занозой во мне и тихонько скулила, потому, что знала, хоть волком вой на всю округу, он не услышит, не ответит на её зов, не будет по-настоящему рядом, хоть и стоит сейчас прямо перед мной. И ни за что меня не поймёт, потому что никогда и не понимал. Она была во мне, я это точно знала, но уже не протягивала к нему руки, как раньше, не просила и не умоляла, не верила и не ждала, что всё изменится – сил у неё больше не было. И я ответила:
– Нет, не прошла моя любовь. Она со мной. Только я тебе её больше не отдам.
Сказав это, я пошла от него прочь. Он не предпринял никаких попыток остановить и даже ни разу не окликнул меня по имени. Я уходила, не оборачиваясь, от человека, с которым провела четыре мучительных года, и с каждым шагом, который отдалял меня от него, я чувствовала облегчение в своей разорванной душе.
На следующий день он позвонил и сухо предложил мне забрать свои вещи. Я сказала ему, что он может оставить их себе или выбросить, потому что мне они больше не нужны. Мне ничего от него не хотелось, и не было нужды забирать. Кроме меня самой. А это я уже сделала.
Мне понадобилось