За время моего пути, меня посещало то чувство вины, то чувство совести, то чувство, что всё это не просто так, и что я на верном пути, просто немного запуталась. Я знала, что поступала не по-честному, я обманывала сразу трёх людей: Николя, Джиана и себя. Что-то останавливало меня, не давало мне приближаться к тому дому, где через короткое время я окажусь в окружении новых людей, желающих со мной ознакомиться. Но мне казалось, что это говорило во мне волнение, без которого не обходится ни одно подобное мероприятие.
И, как ни странно, чем ближе я приближалась к месту назначения, тем меньше беспокойств причиняли мне мысли о том, что ожидает меня сегодня там. Более того, я была счастлива. Я была счастлива одной только мыслью: начинается моя новая жизнь. Осталось лишь попрощаться со старой.
Встретили меня с ощутимой радостью. В глазах Джиана светился огонёк счастья и не было предела моему удовольствию наблюдать за тем, как он бережно ухаживал за мной всё начало этого вечера, как изысканно он представил меня своей матери. Дом изнутри был обшит светлыми деревянными панелями, всем своим видом источающими дороговизну. В большом зале по всей площади полы были покрыты элитными коврами, а стены, куда ни погляди, украшены широкоформатными картинами, явно купленными из первых рук самих мастеров.
Где-то внутри меня закричала паника. Вот уж, действительно, скромная женщина, живущая по минимуму. Как же неловко я себя ощущала, среди этих исполинских дверных проёмов, высоких потолков и широких люстр, похожих на паникадила в церквях. Дом был просторен, огромен и в нём легко было заблудиться тому, кто здесь бывает не так часто, как хозяйка. Возможно, на то и был расчёт.
– Проходите к столу, дети мои, – прозвучал немолодой голос матери, – с минуты на минуту прибудут Николь и её кавалер, подождём их и начнём, пожалуй.
Мы помогли матушке Анне присесть на своё кресло во главе стола, а сами расположились по левую сторону от неё, занимая свои места на высоких стульях, каркас которых был выполнен из массива гевеи, а сами сиденья из крупноузорчатой жаккардовой ткани. На столе находилось не так уж и много угощений, но все они гармонировали друг с другом, и их сочетание даже визуально выглядело величественно и неподражаемо.
Спустя десять минут послышались шаги у зала, в дверях появилась высокая женщина богатырских размеров, какие были присущи всем её родным, находящимся со мной за столом. Той женщиной была Николь.
– Всем здравствуйте! Прошу любить и жаловать.
Она о чём-то ещё продолжала говорить, но меня это, по большому счёту и не волновало уже. В дверях появилась стройная фигура мужчины, чьё