И больше миллиона прожитых секунд,
Как искры звёзд на чёрном небосводе,
Что в память навсегда войдут
Сознанием душевной несвободы…
Какая-то двухтысячная часть жизни,
Но эта часть посвящена тебе,
А все эти бессмысленные числа —
Не больше, чем рисунки на песке…
Был звездочет, который верил,
Что сможет сосчитать все звёзды в вышине…
Глупец сошёл с ума, заметив,
Что звёзды – это не скопление огней.
И, словно капли в море, звёзды
Не более чем составная часть
Того, что слишком грандиозно,
Чтоб это смертному объять.
И для меня прожитые мгновенья
Слагаются в единую картину день за днём.
Штрихи и краски этого творенья
На краткий миг ожили в образе твоём…
Слова, слова, слова…
«Слова, слова, слова… Пустая шелуха! —
Которой я усыпал пол перед тобою.
И на коленях ползаю, пытаясь отыскать
Те зерна истины, что назову любовью.
Как жалок и ничтожен этот преклоненный вид!
Как бесполезно было выброшено время!
Я – вот он, пред тобой – смотри! – в пыли,
Пытаюсь исступленно зерна отделить от плевел!»
…
На площади, людьми забитой до отказа,
Зеваки наблюдают непривычную картину:
Простолюдин, от страсти потерявший разум,
Путь преградил златому паланкину.
Любовные выкрикивает фразы той,
Чей лик чеканят на монетах,
Не убоявшись стражи, что стальной стеной
Отгородила госпожу от смердов.
Уж для удара занесен клинок
Покончить с вдруг возникшим недоразуменьем,
Как тихий оклик, легкий вздох
Спасают жизнь несчастному в последнее мгновенье.
Но он, не в силах осознать
Всей тонкости застывшего момента,
Ещё минуту продолжал вещать,
В порыве добиваясь лишь ему известного ответа…
«Слова, слова!.. Молитвы, клятвы и желанья
Мои обращены одной тебе!
А ты – мечта за неприступными стенАми,
Живёшь, не зная даже обо мне!
И если б мог хоть что-то, кроме тех стихов,
Тебе отдать, я жизни бы не пожалел,
И доказал тебе свою любовь,
Во имя чье я их слагал и пел!»
Его глаза пылали жаром,
И взгляд его был искренен и чист.
И после его слов такая тишина настала,
Что слышно было, как сорвался с ветки лист.
Секунды, словно патока, тянулись,
Но ожидаемого чуда не произошло…
Лишь стражники ряды плотней сомкнули,
И шествие продолжилось, как шло.
Несчастного с дороги оттеснили,
И он стоял, угасший взор понурив.
Все страсти, что в душе его копились,
Улеглись, угасла нравственная буря…
Зачем он