Поднявшись на ноги, я подошла к зеркалу и ужаснулась. Бессонная ночь в сочетании с нравственными страданиями, оставила на моем лице чёткие следы в виде синяков под глазами и новой морщинки. Черт, а ведь вчера её не было!
Голова с утра ничего не соображала, а ночные прогулки под Луной на пустой желудок не способствовали ускорению мыслительных процессов. Тогда я поплелась на кухню проводить ревизию среди оставшихся с поезда съестных припасов.
Я вяло впихнула в себя йогурт и жареную куриную ножку. В принципе я всегда любила холодное куриное мясо, поэтому разогревать ничего не стала! С чаем вприкуску на бутерброде, м-м-м! Песня! Естественно, желудок благодарно отозвался на проявленную заботу и вбросил в кровь мощную порцию эндорфинов. Жить стало лучше – жить стало веселее. Да и мозг, получив питательные вещества, заработал более шустро. А может, в полной мере проявилась пословица: утро вечера мудренее. Как бы то ни было, а, допив чай, я составила план действий, где первым пунктом стоял визит в местную милицию с намерением обаять личный состав, вывернуться наизнанку, но заставить разыскать моего мужа.
Сегодня я уже не думала, что с ним могло приключиться что-нибудь плохое. Занимался рассвет. Судя по небу, вряд ли сегодня будет солнечная погода, но ничего! Вот отыщу Серёжку, и мы отправимся кататься на лыжах! И всё-таки, где он может быть?
Однако, когда я начала собираться на выход, зазвонил телефон. Я подумала, что звонит хозяйка, но ошиблась. В трубке раздался слегка охрипший, но такой знакомый голос:
– Лера! Это ты? Не волнуйся. Слушай внимательно и запоминай. Со мной все хорошо! Никуда не звони, никуда не ходи. Особенно в милицию. Делай вид, что всё нормально. Обязательно сегодня покатайся на лыжах, для нас это будет знак, что ты все правильно поняла! Завтра я тебе перезвоню.
Я закричала в трубку:
– Серёжка! Ты где? С тобой все в порядке? Что случилось, я ничего не понимаю!
Но ответом послужили лишь короткие гудки. Вот тут я и разревелась. Я сидела на тумбочке в комнате и рыдала во весь голос. От ночной усталости, от обиды, от того, что я ничего не понимала, от того, что, к счастью, Верницкий жив.
Выплакавшись, я прямиком направилась к зеркалу. Пришлось констатировать неутешительный результат. Даже если бы возникла жесточайшая нужда, все равно, в ближайшие два-три часа с такой физиономией на улицу лучше не соваться. Эх, сейчас бы масочку на лицо, да что-нибудь этакое – для релаксации.
Я подумала-подумала, да и устроила себе ванну, кинув туда изрядную порцию ароматической соли. И уже нежась в воде, задумалась о ребусе, который преподнёс мне Верницкий. Судя по голосу, он живой и здоровый. Значит, с ним ничего не случилось. И тем не менее, если проанализировать высказывание, ко мне он возвращаться не собирается!
Может он и вправду с другой женщиной, как намекал в ночном разговоре милиционер? Тут я так вскипела от возмущения, что температура окружающей меня воды, наверное, повысилась на три градуса. Вообще-то на него