Что это? Дальше письмо обрывается и чуть ниже, уже другим, более размашистым почерком, написано несколько строк:
«Прости, что не смогла отдать его лично. Последнее, что я могу сделать для тебя – еще одна записка. Прошу, прости, что ухожу. Тебе придется смириться, и я хочу, чтобы дальше ты жил без меня как прежде. Просто забудь обо мне»
Поднимаю голову, встречаюсь с печальным, потухшим взглядом твоей матери. Она медленно качает головой и говорит на ломаном английском:
– Когда ее привезли в больницу, то она была еще в сознании. И единственное, о чем могла думать – о тебе. Попросила, чтобы я дописала с ее слов… – дрожащей рукой указала на белый листок в моей ладони. – Последние слова… Это ее последние слова… – Слезы потекли по морщинистой щеке, и она больше не смогла ничего произнести, лишь тихонько всхлипнув и отвернувшись к холодному камню.
Знаешь, если бы ты сейчас была здесь, то я снова бы наорал на тебя! Правда, ни секунду не сомневаясь – кричал и ругался, как только умею. Как ты могла так поступить со мной?! Как могла оставить меня?! Больше не сдерживаюсь – кричу, что есть сил. Не думаю о том, что это может испугать твою маму, не думаю, что могут другие услышать меня. Теперь уже все равно. Жизнь закончилась с твоим письмом. Последним. Прощальным.
Я обхватываю себя руками и раскачиваюсь взад-вперед, стараясь унять боль, что клокочет во мне, убивая раз за разом. Невыносимо. Просто невыносимо. Больше никогда не увижу тебя, не услышу твой голос – как ты зовешь меня, произносишь мое имя, смотришь на меня своими глазами и слегка щуришься. Эта привычка запала мне в душу, запомнилась, отпечаталась в памяти, как клеймо. И я больше не могу забыть…
До меня доходит, вот именно в этот момент доходит – ты никогда не говорила, что любишь меня. Да, я и без признания это знал, чувствовал каждый раз, когда мы были вместе, даже по одному взгляду я понимал, что ты любишь. И все же… Не говорила.
Вздыхаю, стараясь успокоиться и больше не кричать, но внутренности разрываются, горят, и я замолкаю. Неожиданно. Резко. И поворачиваю голову в сторону серого надгробия, вновь встречаясь с твоим взглядом на фотографии. В голове, словно что-то щелкнуло – ты должна была оставить мне еще что-то! Уверенность росла с каждой секундой. Да! Ты же не могла бросить меня просто так. Наверняка попросила бы кого-то выполнить последнее желание – грудь пронзает острая боль, но я ее не замечаю, выискивая на твоей могиле последнюю подсказку, последнюю ниточку к тебе.
Взгляд зацепился за маленькую баночку, вроде для свечек, не понимаю. Тянусь к ней рукой, беру. Время словно замерло: сухая листва, угоняемая ветром, останавливается, зависая в воздухе; крупные снежинки, падающие с неба, так и застыли, не долетев до земли; все остановилось – люди, идущие куда-то, замерли в странных позах, вызывающих