Найти работу ему помогла родная тетка, устроившая племянника в Институт Востока. В общежитии он стал общаться с двумя соседями с десятого этажа, биологом Мишей Зваричем и юристом Зауром Тотевым. Золотарев познакомился и с одной из соседок, Элей, жившей на одном этаже с ним, через комнату. Это была симпатичная русоволосая девушка с большими, чуть раскосыми серыми глазами. Они разговорились в лифте.
– О, ты только начал учиться, уже на работу устроился? – отметила Эля, узнав, откуда он возвращается. – А ты интересный, заходи в гости, я в 1113-й живу.
Часто по вечерам парни, купив пиво, собирались у Золотарева в комнате, сосед которого, астроном, неделями пропадал в своем институте, обсуждали политику, рассказывали о своих институтах, городах. В конце декабря, накануне новогодних праздников, друзья собрались перед отъездом на Новый год домой у Золотарева. Купив водки, заговорили про женщин, грошовые аспирантские стипендии, допив бутылку, недовольные разговором и друг другом, разошлись по комнатам.
Золотарев остался один. Он вышел на улицу, прогулялся до метро Коньково, возвращаясь, нашел глазами окна своего этажа. Вдруг он вспомнил про Элю, жившую на его этаже, окна ее горели, как раз через потухшие окна комнаты 1112. Он поднялся к себе, почистил зубы, привел себя в порядок, постучался в дверь ее комнаты. «Может она не одна и не открывает»? – на мгновенье подумал Золотарев. Он прислушался: «Ну конечно, она в ванной и не слышит!»
Он вернулся в свою комнату, сел за обеденный столик. Задумался. Ему до навязчивости захотелось увидеть Элю. Он заходил по комнате, стало жарко. Он пошел в ванную, засунул голову под кран с холодной водой. «Что же делать? Снова пойти к Зауру? Или к Зваричу, выпить с ним?». Золотарев насухо вытер голову. Он подошел к окну, уставился в ночное московское небо, взял из пачки Winston сигарету, открыл окно, закурил. Посмотрел вправо, туда, где горел свет из окна Элиной комнаты, куда во всю длину стены уходил карниз. «А ведь ее окно открыто!» Он снова надел куртку и ботинки, вышел в коридор. Вызвал лифт, но он долго не приходил. «К черту лифт!» Золотарев побежал вниз по лестнице, выскочил во двор и, обежав здание, увидел окно своей комнаты, оно было открыто. А дальше, через два темных, не горевших жизнью окна, комнаты 1112, Элино. Оно было приоткрыто внутрь комнаты. Золотарев снова побежал в общежитие, на этот раз лифт стоял на первом этаже и пополз вверх. «Точно. Я знаю, что делать!». Он забежал к себе в комнату. «Стоп, стоп. Не надо дергаться. Соберусь с мыслями. Все аккуратно. Мне нужны другие штаны. Шерстяные». Он выглянул в окно. «Карниз довольно широкий, сантиметров двадцать. И не покатый. Плохо, что железо. Оно может скользить. Не скользкий, был бы скользкий, влаги бы не было. Но все равно, нужны шерстяные штаны. Джинсы не пойдут». Он переоделся.
Золотарев забрался на подоконник, открыл шире окно, сел на начало карниза. «Все нормально, не скользкий.