Гера поднялась и решила отправиться к себе, Арес последовал за матушкой.
– Как я понимаю, ты рада его появлению, – спросил он сердито.
Геру возмущало то, что оправдываться надо перед собственным сыном.
– Он не так добр, как красив, говорят, душа у него каменная, – ухмыляясь, произнес Арес, – он никогда не простит тебя за твои зверские гонения, на это и не надейся, матушка. Ведь ты и Пифона своего ему на откуп отдала, но он этого не оценил. Второго Геракла, конечно, не получится, но что-то этакое обязательно вырастит из этого красавчика.
– Проклятие, – подумала Гера, – мальчишка идет своим путем, все мои усилия оказались напрасными. Он может и стал злее, но ничего не изменится, а вот говоря о Драконе, Арес прав, не стоило его подставлять, он мог еще пригодиться, но что теперь после драки махать кулаками.
№№№№№№№№№№
А тем временем все бросились на поиски Сатира. Но долго искать его не пришлось. Уж если воинственный Арес слегка завидовал Аполлону, то там, внизу завистников была тьма тьмущая. Гера выбрала того, который кипел от зависти и готов был броситься в сражение.
Сатир расположился на лесной поляне, куда и должен был направиться Аполлон. И Фебу пришлось принять вызов, слишком многие нимфы и духи видели, как появился Сатир.
Флейта сатира была не громкой, но пронзительной и певучей, а еще и ветры вмешались, чтобы взглянуть на происходящее и сильно ему мешали. На Олимпе услышать его музыку было невозможно. И как не хотел этого сатир, но выше его не пригласили, рядом оставались только нимфы и сам Пан, музы заглянули туда на часок, кто-то из смертных, проезжая мимо, остановился перед музыкантом. Среди них оказался и царь Мидас, на свою беду он и не подозревал, что с ним дальше может случиться. Вот тогда и началось это первое соревнование, зачаровавшее, заворожившее многих.
Все считали за честь там присутствовать, никто не мог пройти мимо. Не ожидал Аполлон от них такого равнодушия.
Заиграл Аполлон, а потом сатир, снова Аполлон и снова сатир. Потом все смолкло в один миг.
Арес, бывший тут, обратился сначала к смертным, с вопросом, кого они считают победителем. Все повторяли, как заведенные, что никто не может сравниться с Аполлоном.
Все смолкло вокруг, надо было определить победителя, а проигравший понесет наказание, которое для него определит победитель. И когда уже все вроде бы утихло, все услышали вдруг голос царя Мидаса.
– А я с вами не согласен, простая песня сатира значительно лучше, и мне жаль, что Аполлон заставляет вас пресмыкаться перед ним, вы ничего не видите и не слышите.
Феб удостоил царя только одного презрительного взгляда, но его уши стали расти на глазах и превратились в ослиные.
Царь в ярости бросился прочь, понимая, что он больше не станет прежним, Аполлон был мстителен и жесток, и правильно делали