а не поспела ли там «святая водичка»? – Ой, я забыла совсем, сокрушилась Груня, – и быстро удалившись, вернулась с кринкой, – отведайте вот! Из кринки напахнуло, довольно знакомым и приятным запахом, наверное, брага, догадался я. Наливая хмельной напиток, Ерофей говорил, – а как я рад тебе, запарился тут один, не поспеваю с делами, поможешь, Микола? – О чем речь!? Ты же меня от смерти спас! Мы говорили и говорили, хмельное, развязало языки, и кринка быстро пустела. – А в хозяйстве у тебя прибавление, Ерофей!? – Заметил? Есть такое! Я тогда после налёта, день руку лечил, а потом пошёл на пожарище, пешком напрямик, тропу я знаю, семь вёрст всего то, по тайге, да по валежнику! Всё там сгорело дотла! Я видел, как тяжело ему это осознавать. – А, убиенных наших, кто-то схоронил в общей могиле, видать еще кто то, кроме меня, остался из мужиков!? Даст бог встренемся! Там у могилы пёс сидел Ивана Седого, стало быть, погиб хозяин, взял Буркана с собой, добрый дворняга и сторож хороший. Скотина наша вся на выпасах была, но на месте не нашёл ни единой! Когда шли сюда домой, выскочила на нас с лаем Белка, лайка Егора Шатуна, но узнав своих, повернула назад в прогалину, мы за ней, там корова, Зорька ихняя, спряталась в лесу, спаслась от ворогов. Ну и вернулись домой мы вчетвером. Груня коровке особенно рада, стельная Зорька то, зараз пасётся на верхней полянке, Белка сторожит её, да и конь там ещё. Нашёл его на другой день, идя по татарскому следу, бросили его, потому как, ранен в ногу был сильно, зараз почти зажила, уже не хромает. Он, конечно, не чета Игрене, но конь добрый, зову его Чужак. Потом ещё там был, ходил по лесу вокруг пожарища и вечером услыхал петуха, пошёл, сторожко, на голос, и приметил в буреломе на поваленной ёлочке, как на седале, петуха и семь курочек, к ночлегу готовились погорельцы, всех изловил в мешок, дождавшись темноты. Вот только одна у нас беда, хлебушка нет ни зёрнышка! – Ерофей, что из посевов деревенских ничего не осталось? – Смотрел, местами есть понемногу, да дорастёт ли? Хозяев нема тому житу, а охотников на него много, и птицы и звери, не уследишь! А собрать хотелось бы, хоть пригоршню, на развод, зима нынче будет тяжёлая. Картоха и репа, урожай будет не велик, поздно сеяли, сорняк опять же душит, полоть не успеваем, да вот кабаны недавно повадились пакостить, не было времени городить ранее, а зараз край надо. До весны всё одно не хватит, но хоть что-то сохранить! – Не горюй Ерофей, и харч и фураж заготовим на зиму! – Да уж! Теперь точно заготовим. Нынче же ночью пойдём на кабана в засаду! И рыбы здесь в реке много разной! – Да я заметил, в ухе была красная. – Это Митька вчера на закидуху тайменя выволок, на полпуда. Ребетня и стерлядь ловят удами запросто. И осётр здесь водится, вот только руки не дошли. Ой, смотрика уговорили мы криночку то, вот тут нам остаточки поровну. – Спасибочко Ерофей за угощеньице, за хлеб- соль, как говорится, пора и честь знать. Пойдем ка мы с тобой Ерофей прясло городить, до вечера ещё далеко! – Пошли, Микола,
