и всё понимала. Наташа сама открыла дверь, и потупив взор сказала, – ты прости меня Коля! – И ты прости, – я шагнул за порог. Дома я был, как и в обычные дни, в начале седьмого, и с порога понял, что Антонина только передо мной явилась домой. Мальчишки, наперебой, выговаривали ей, – мама, где ты ходила целый день? – У нас кушать не чего! Сёмка возмущался, – ты же сказала в магазин пошла, а сама ничего не купила! Антонина, в расстёгнутом пальто, виновато оправдываясь, торопливо выложила из авоськи на стол полбулки хлеба бутылку молока и полпалочки чайной колбасы. Все трое повернулись на звук закрывшейся двери, в глазах детей я видел огромное не желание нашей предстоящей ссоры, а в глазах жены отчуждение и страх. И я спокойно произнёс, – что то мать ты стала через чур экономна, боюсь нам не хватит этого на раз, и в нашем доме принято разуваться, помнится ранее, ты всегда нас «пилила» за это, – я кивнул, на её новые сапожки. Я видел, как она негодовала, но не произнесла ни слова, что бы обозначить это, видел новую причёску и другой цвет волос, но не нашёл слов для комплимента, и снова спокойно ей предложил. – Может, наконец, разденешься, и приготовишь ужин, или может, ты сегодня очень устала и доверишь мне это сделать самому? Антонина готова была взорваться в любую секунду, а я видел в глазах детей немую мольбу, и пошёл в ванную мыть руки. Сёмка подошёл ко мне, – пап, а пап пойдём завтра снова на рыбалку? – Сынок, а может мы все вместе с мамой, пойдём в кинотеатр, посмотрим какое-нибудь новое кино? Антонина на кухне гремела посудой, и на вопрос Сёмки раздражённо ответила, – у меня стирки накопилось уйма, не когда мне, идите с отцом!
А жизнь, как ни странно, продолжалась и шла своим чередом, я снова ехал на завод, а думал о пролетевшем выходном. Вчера опять были на рыбалке, мотыля было мало и в добавок он был не свежий, хорошо что я с вечера приготовил мытое тесто и намолол сухарей, ну на авось, ёрш не клевал совсем, и мы напрасно насверлили два десятка лунок, я сидел, глядел на неподвижный сторожок и вспоминал прошедшую ночь. Вечером, когда готовились ко сну, я не мудрствуя лукаво, сам разобрал диван и застелил наше супружеское ложе и лёг под одеяло. Тоня выключила везде свет и легла рядом, ко мне спиной, я как законный муж придвинулся к ней и обнял за талию, она, убирая мою руку, прошептала, у меня критические дни, и отодвинулась. Выходит не всякая ночь супругов мирит, подумал я, и тоже отвернулся. А на рыбалке удача всё-таки улыбнулась нам, видя бесполезность нашего хождения от лунки к лунке, я взял ледоруб и просверлил три лунки поближе к дамбе на глубине, и решил, если клёва не будет, значит не наш день, идём домой. Прикормив лунку сухарями и насадив на мормышку тесто, я стал настраивать глубину, прицепив на леску маленький пробковый поплавок, и едва мормышка коснулась дна, поплавок пошёл вверх. Подсечка, и я уже чувствовал, по натянутой леске, под водой приличный трофей, им оказался чебак весом до 400грамм. Не теряя времени,
