И главное, Петр должностью отменил все до единого прежние репрессивные установления против староверов, объявил, что все, бежавшие по этой причине за границу, могут вернуться и свободно исповедовать в России «дониконианскую» веру. Особым указом он уравнял все религии в правах. Старообрядцы на него после этого буквально молились (вспомним, сколько их поддержало потом Пугачева-Лжепетра), а вот православные иерархи затаили злобу…
Исабель де Мадариага пишет, что «приходские священники, стоявшие ближе по положению к крестьянам и солдатам, были обижены указом о включении сыновей попов и дьяконов в рекрутский набор». А чуть позже сама же подробно излагает историю вопроса.
Дело в том, что поповских и дьяконовых сыновей набралось огромное количество. Согласно тогдашним правилам, профессия эта была наследственной, но количество «кандидатов» превышало, и значительно, число приходов, которые они могли бы занять. А потому за десятки лет до Петра государство решало эту проблему, периодически приписывая «лишних» сыновей духовенства (а то и самих духовных лиц!) в податные сословия. Анна Иоанновна попросту гребла их в рекруты. А при Елизавете эти «лишние», случалось, попадали и в крепостные…
Как поступала сменившая Петра Екатерина? Да столь же решительно! В 1769 г. она приказала «забрить» в армию четверть всех поповских сыновей и половину «сверхштатных» священников и дьяконов, получив девять тысяч рекрутов. В 1783 г. издала новый указ, по которому все «сверхштатные» служители церкви и «необученные недоросли старше 15 лет» обязаны были выбрать себе новые занятия. Под этот указ попало тридцать две тысячи человек, в большинстве своем вынужденные уйти в чиновники или городские мещане. И это была отнюдь не последняя чистка разросшегося сословия…
Екатерина, едва укрепившись на престоле, провела… полную секуляризацию церковных и монастырских земель, в масштабах, неизмеримо превосходивших все, что Петр успел сделать! Ангелица кротости и всеблагая матерь Отечества проводила это в жизнь крутенько! Ростовский митрополит Арсений Мациевич, энергично протестовавший против секуляризации и при Елизавете, и при Петре, и не подвергшийся за это никаким репрессиям, направил в Синод очередной резкий протест, простодушно полагая, что тронуть его и на сей раз не посмеют…
Митрополит жестоко заблуждался. Екатерина немедленно приказала его арестовать и судить за «оскорбление величества». Когда бывший канцлер Бестужев попытался заступиться, Екатерина ответила холодным письмом, где были и такие примечательные