Поначалу у нас не возникало серьезных конфликтов, даже, несмотря на то, что Игорь неоднократно давал мне ложные советы и не отвечал на вопросы. Постепенно ситуация ухудшалась. Начались споры, придирки к словам, постоянные попытки подставить.
Пока у нас были разные проекты, ситуация, хоть и периодически накалялась, но не выходила из-под контроля. После того как мы начали работать вместе, конфликт стал нашим перманентным состоянием.
Надо честно признаться, несмотря на то, что я неоднократно ловила Игоря на пустой браваде и отсутствии базовых знаний, я искренне верила в его высокий профессиональный уровень. Раздражал меня в основном его мерзкий характер. Проявлялось это во всем: как в поведении, так и в работе. Внешне веселый и жизнерадостный, он с одинаковой улыбкой на лице рассказывал о проблемах, возникших у коллег по работе, сбитой легковушкой соседской девочке или совершенных терактах. Все сообщаемое им можно было озаглавить: «Посмотрите, какие они все козлы». Я не слышала, чтобы он рассказывал обо мне, но не сомневалась в том, что за глаза он поливает меня говном. Постепенно непорядочность Игоря стала чувствоваться и в совместной работе. Он начинал что-то делать, бросал, подсовывал недоделанную работу коллегам, сваливая на них вину за свои ошибки.
Наши одиночные конфликты переросли в затяжную войну. Последней каплей стала ситуация, когда Игорь наделал ошибок при подготовке работы, а во время выполнения не отвечал на телефонные звонки, мотивируя тем, что ему не оплатили переработку, и он не желает тратить свободное время на помощь нам.
Мы работали в субботу. Клиент жестко ограничил нас во времени. В помещении было душно, охрана на выходные отключила кондиционеры. Все, кроме части подготовленной Игорем, отработало без ошибок. Красный как рак Дима бегал по офису, обрывая телефоны. Игорь не брал трубку. Тяжело переваливаясь с ногу на ногу, на девятом месяце беременности приехала Наталья, втиснулась в кресло и сделала его работу. Мы справились. Без него. Больше с Игорем я не работала, да и не здоровалась.
Впрочем, и новых проектов не было. После ввода санкций, и последовал кризис. Мы остались без работы.
Остановившись на перекрестке, я рассеянно смотрю по сторонам. Вечно спешащий поток машин пытается обдать меня грязью. Я отскакиваю в сторону, ругаюсь и понимаю, что когда сама веду машину, тоже не обращаю внимания на пешеходов. Может, все было не так? Способна ли я адекватно воспринимать происходящее?
Вряд ли стоит строить из себя ангела или жертву. Я никогда не была ни тем, ни другим. Привычка никогда и никому ничего не прощать была у меня с детства, как и ответ на упреки в злопамятстве: «Я зла не помню, я его просто не забываю». Ведь я ничего не забыла и затаила злобу. Когда Ирина предложила