Попался, дружок, в наши цепкие руки!»
Я подскочил, думал, как бы удрать.
Прибег тут же леший, ну руки вязать,
А бабка стала огонь разводить,
Котёл достаёт, давай воду солить.
Я связанный думал, зачем же я влез
В тёмный, дремучий, но сказочный лес.
Я гибель сыскал здесь, печальный конец,
Разбитое счастье несчастных сердец.
Меня та карга уплетёт только так,
Поможет ей леший – ещё один враг!
Думайтесь, думушки, как мне сбежать,
Как лютой смерти мне здесь не сыскать.
Время прошло, меня тащат к котлу,
В костёр подгребают дрова и золу.
Котёл раскалён, и бурлит в нём вода.
«Прощай, небо, солнце и жизнь навсегда!»
Тут леший отвлёкся на бабку: «Бросать?»
Я руки напряг – стали путы трещать.
Сейчас жилы лопнут. Рука отнялась.
Верёвочка тут, наконец, поддалась.
Я лешего прямо на бабку толкнул,
Он даже, гад, от досады моргнул.
Пока расцепиться пытались и встать,
Я ноги в руки и быстро тикать.
Долго иль коротко прямо бежал,
Когда, наконец, лес объятья разжал.
Снова на воле, на улице день.
А может та ночь от деревьев лишь тень?
Смотрю, оглянулся… А леса то нет!
Пропал! Испарился! Простыл его след!
И тут потихоньку я стал понимать,
Ведь лес я придумал. Поверил опять!
От нечисти бегал в горячке во сне,
А леший и бабка почудились мне.
А было как в жизни – всё чётко, нет слов,
Страшнее не видывал раньше я снов.
Забилось от радости сердце быстрей,
Поменьше бы в жизни подобных страстей.
Но чьи голоса слышу из-за куста?
«Прощенья прошу! Вы кто, господа?»
Обомлел… На меня леший с бабкой глядят:
«Гляди-кось! Поверил! Нет леса! Он рад!
День ото дня больше всё дураков!
Отныне и присно! Во веки веков!»
«Я беспокоюсь, как бы не случилось…»
Я беспокоюсь, как бы не случилось
Того, что подлость нас всех поглотит.
Я беспокоюсь, как бы не забылось
То, что нас всех сближает и роднит.
Я злюсь на боль, что порождает страхи,
На все ошибки, что я совершал,
Я зол на те судьбы капризной взмахи,
Которые забрали то, чего я ждал.
И я оплачу все свои потери,
И попрощаться я смогу со всем.
Мне не откажут в любви, надежде, вере,
Пусть я и встречу тысячу проблем.
И нет предела злости, раздраженью,
И боль не даст спустить на тормозах,
Но не задушит горесть пораженья,
И не вернётся паника в глазах.
«У всех свой путь, cвоя судьба…»
У всех свой путь, cвоя судьба,
Но мало кто ей движим.
У всех борьба, своя борьба,
И раны