Но главной достопримечательностью тут, разумеется, подразумевался хозяин кабинета.
Поскольку он сидел, не было возможности оценить его рост, но этому Виктор меня обучил (невелика наука), и было понятно, что он не так чтобы высокий, но и не коротышка. С избыточным весом, но явно от него не страдающий. Крупноголовый, коротко, видимо, машинкой стриженный, с изрядной сединой, пятнами расползавшейся по этому совершенно армейскому газону-прическе. Грубые, но не напряженные черты лица и совершенно волчий, прямо-таки горящий холодным огнем взгляд серых глаз. И красные крепкие лапищи, покоящиеся на папке, очевидно, с моим личным делом.
Мне он сразу не понравился. Виктор приучил меня сканировать людей, доверять своим чувствам в отношении них только после того, как я рассмотрю человека вплоть до мелочей. Но этот тип насторожил меня сразу. Если Виктор – единственный взрослый, сумевший затронуть мою душу – был проповедником свободы – свободы суждений, свободы выбора, свободы мыслей (под девизом «Бери, сколько унесешь»), то этот мужик явно состоял из правил, уставов, параграфов, железобетонных представлений «хорошо-плохо», «правильно-неправильно» и прочих прямых углов. Но он очевидно был не дурак. По крайней мере, в этом своем аквариуме.
Какое-то время он сканировал меня своим серо-голубым лазером. Я молчал.
– Здороваться не приучен? – спросил он, наконец.
– Здрассте, – усмехнулся я, отводя взгляд.
Он усмехнулся в ответ. Недоброй усмешкой.
– Ты, наверное, считаешь себя очень крутым. И очень умным.
– Не считал, пока вы не сказали, – отозвался я.
– Ну-ну, молокосос, не хами. Ты меня пока еще не знаешь, а когда узнаешь, до тебя дойдет, что так со мной говорить – худший выбор в твоей жизни.
– Я думал, худший выбор в моей жизни – не сдохнуть в младенчестве, – ответил я.
Он посмотрел на меня с интересом, а потом сказал:
– И это тоже. Но раз не сдох – придется продолжать.
Я пожал плечами и сделал шаг к одному из кресел.
– А вот садиться я тебе не разрешал, – остановил он меня.
Я замер, размышляя как поступить дальше. Пройти с наглой мордой и сесть, вызывая его а откровенный конфликт, или не борзеть с порога? И, поскольку я был обучен Виктором и не лишен хотя бы малого здравого смысла, не зная местности я решил не выпендриваться.
Он довольно кивнул и снова принялся меня рассматривать.
– А ты симпатичный парень, – сообщил он мне.
Я снова пожал плечами.
– Но здесь это могут быстро исправить.
И я снова пожал плечами.
– Пожимание плечами – самый распространенный вид нейтральной реакции и неуверенности у детей и подростков, – сообщил