Все-таки права оказалась ее новая приятельница Анна Петровна. Нужно все в жизни попробовать, а старость только руки развязывает: не надо, как офисному планктону и чиновникам (тут Инесса Валерьевна вспомнила дочь, представив ее, суровую, у телефона) – ожидать очередного отпуска и согласия руководства. Появилась путевка – и можно собирать чемодан.
Запросы у бабульки скромные, оттого поклажа небольшая. Чего ей сейчас действительно не хватало – так общения с Анной Петровной. Все же удивительное дело: с одними людьми годами поддерживаешь связь, но не считаешь их близкими. А с другими сближаешься за считанные дни, не представляя, как раньше жили без них.
***
Ирина Пономаренко быстро стала подругой Алисы. Они познакомились на очередной выставке. Как художница Ковальская старалась не пропускать новые экспозиции, отправляясь посмотреть на полотна признанных авторов и никому неизвестных новичков.
В новой модной галерее в тот день представляли молодого, но очень талантливого абстракциониста, как было заявлено в афишах. Алиса останавливалась у каждой картины, всматриваясь в росчерки, завитушки, знаки, силуэты, тени, пытаясь разгадать потайной смысл автора.
– Странная это все-таки штука. Одну и ту же картину можно назвать гениальным творением и откровенной мазней левой пяткой, – услышала Алиса рядом.
Она повернулась, справа стояла хорошенькая девушка с бокалом шампанского. Сережки-кольца выглядывали из-под темных кудрей каре. Тени, помада и вечернее платье блестели в приглушенном свете.
– Почему именно левой? – просто так спросила Алиса, которую повеселила формулировка незнакомки.
– Ну может, и правой, – пожала худенькими оголенными плечиками девушка. – И той, и той можно рисовать, главное всех убедить, что это оригинально.
Алиса улыбнулась.
– Вы рисуете?
– Я? Не-ет. Я избавила человечество от визуальных кошмаров и эстетических мук. Но мне интересно посмотреть, что придумывают другие, – незнакомка пригубила шампанского. – А вы?
– Я учусь на художественном, – Алиса была рада, что ее перестали узнавать, и возможности немного побыть инкогнито.
– О, так вы специалист в этой области. Ну и как вам эта картина? – девушка в платье цвета шампань указала на синие разводы, желтые и красные пятна.
– Не хочу обижать авторов. У каждого творения есть своя задумка.
– Значит, мазня, – сделала свой вывод собеседница и снова поднесла фужер к блестящим губам.
– Почем сразу мазня? Абстракционистам сложнее всего быть понятными. Это не потрет и пейзаж, где картины оцениваются на уровне «походит – не походит», «красиво – не красиво».
– Тоже