Амнезия, или Фанера над Парижем. Владимир Ильич Купрашевич

Врач, уже с любопытством спрашивает, отчего я так в этом уверен. Не знаю что ответить, но продолжаю твердить, что с женщинами дел не имею. Невропатолог, совсем ожив, спрашивает меня о какой-то ориентации. Мне надоедает его болтовня, и я уже раздраженно заявляю, что никакой ориентации у меня нет. Надеюсь, что мой категорический тон отобьет у него охоту приставать, но невропатолог как репей. Посидев немного в раздумье, он снова спрашивает – не делал ли я в последние дни прошлой жизни ремонта в квартире. Я пожимаю плечами. В какой квартире? И какой ремонт? Врач словно меня не слышит и упорно продолжает допрашивать – может быть, я маляр? Слово мне кажется, где-то слышанным и я даже задумываюсь. Лекарь тотчас приближается ко мне и просит прислушаться, не знакомы ли мне такие слова как: «кисти, краски…»

      Я осторожно признаюсь, что где-то слышал, хотя сомневаюсь, надо ли ему об этом говорить.

      – Ну а какие еще из этой области вы можете припомнить? – занудничает врач.

      – Ну,…палитра, – выдаю я, не особенно напрягаясь.

      – Пол-литра, это знакомо всем, – влезает в беседу сосед по койке.

      – И пол-литра, тоже, – не уловив подвоха, попадаюсь я.

      – Ну, вот и вся задача, – заключает сосед. – Палитра и пол-литра – значит пьющий художник. Они все пьют.

      – Вы кроссворды разгадываете? – отвлекается на него невропатолог.

      – Лучший специалист, – отрекомендовывается сосед. – А что?

      – Вот и разгадывайте, – психует невропатолог, потом на время задумывается и снова поворачивается к «гроссмейстеру» – Но если подключите к этим забавам и моего пациента окажете неоценимую услугу.

      – Неоценимых не оказываю, – отрезает мужичок.

      – А из желания помочь ближнему? – наезжает врач.

      – Это в старые времена, на энтузиазме, – хмыкает мастер по кроссвордам.

      – Так это же были и ваши времена…,– прищуривается лекарь.

      – Да ладно! Какой базар. Сегодня принесут свежие номера, – неожиданно сдает позиции сосед.

      – И как вам такая версия? – обращается уже ко мне невропатолог.

      Я не понимаю, о чем он.

      – Может быть, вы правда художник? У вас на руках были следы краски, и руки у вас не работяги.

      Я не уверен, что знаю, кто такой работяга, хотя и это слово мне как будто знакомо.

      – Вот смогли бы вы нарисовать… кувшин?

      – Вряд ли, – на всякий случай упираюсь я.

      Врач задумывается.

      – Странно. Может литература? … Свифт там, Кафка…Вы же что-то поминали там…

      Я окончательно сбит с толку и прикрываю глаза.

      Невропатолог поднимается.

      – Ну ладно, на сегодня хватит. Я на вас рассчитываю. И радио старайтесь не выключать. Ему это на пользу.

      Сквозь нарастающую головную боль понимаю, что последнее уже не ко мне.

      Из-под приподнятых век с облегчением вижу, как спина невропатолога скрывается за дверью.

      – Дурь