– Друзья! я не спятила, со мной все в порядке! У меня нет звездной писательской болезни или приступа «олдомании» – тяжелое и практически неизлечимое заболевание, свойственное людям со стажем тусовки; я – пионер, им и умру! И я не собираюсь вступать в ряды специалистов, рассуждающих о «культуре неформального Петербурга». Боже упаси!
Просто недавно один хороший человек, прочитавший книгу Рыжова «Питерский битник» вдруг задал мне вопрос:
– А что такое «Сайгон»?
И тут я малость подрастерялась. Дело в том, что мы, сайгоновцы, ужасно боимся этого вопроса. Когда мы его слышим, то, или впадаем в слезливый пафос, восклицая в духе Паниковского:
– Бендер! Вы не знаете, что такое Гусь, пардон, Сайгон!.. – после чего у нас начинается длительная словесная диарея.
Или же второй вариант: мы мрачнеем, скрещиваем на груди руки и запираем болтливые рты на замок (пытай гестапо партизана, где – он не скажет никогда!). И тогда выдавить из нас хоть каплю полезной информации практически невозможно. Разве что напоить, но тогда мы придем к варианту № 1.
Поэтому мне хочется избежать и первого, и второго.
Перед тем как начать писать эту заметку, мне стало интересно: а что говорят об оном месте другие хорошие люди? И обнаружила нечто забавное. Большинство статей написано или мэтрами, Ставшими Великими, или же стремящимися туда же. Читая их, создалось впечатление, что «всяк туда входящий», без исключения, был на короткой ноге с Цоем, БГ или Курёхиным (бывало, говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает, – так как-то все…»), а вообще, «скучненько, место как место». Что ж, то взгляд «сайгоновцев солидных». И он имеет право быть.
Мы же знали совсем иной Сайгон – немузыкальный, нелитературный, бытовой, наш собственный. Мы были пионерами Сайга, его молодой шпаной.
И так как время в этом плане нас ничуть не изменило, мы подумали, что неплохо было бы издать свой собственный сборник – как альтернативу толстенному академическому талмуду «Сумерки Сайгона» (2009 г.). По правде говоря, люди, прочитавшие «Сумерки Сайгона» от начала и до конца, вызывают у меня такой же трепет и уважение, как и те, кто смог осилить всего «Улисса» Джойса.
Мы решили, что не хотим остаться в глазах потомков «учеными обезьянами» (пусть авторы «Сумерек» не обижаются, это образ собирательный, не личный!). Кроме того, у нас появился шанс показать себя такими, какие мы есть – живыми, со своими достоинствами и недостатками, рассказать о тех, кто про себя уже ничего не скажет никогда; чтобы не было иллюзий относительно ушедшего сайгоновского века, но чтобы дух его остался.
Мы не хотим приукрашивать или поэтизировать реальных персонажей, в этом нет необходимости. Мы лишь попытаемся рассказать: каким БЫЛ Сайгон, ТА жизнь, ТОТ город в наших глазах. Добавлю еще, что Сайгон мы решили показать «разными глазами», так как авторов у нас четыре: Викша, Мать Наталия, Бэм Счастливый и Игорь Рыжов (названные имена – это не только тусовочные прозвища; например, Счастливый и Рыжов –