Рейчел понимала, к чему он клонит. В конце концов, она недаром была дочерью психолога.
– Конни, идите знаете куда? Бросьте это.
– Что?
– Это был несчастный случай.
– С женщиной, которая, по вашим словам, была сверхосторожной, сверхпредусмотрительной и сверхкомпетентной? И не употребляла ни алкоголя, ни наркотиков в день гибели? Вы хотите сказать, что она могла поехать среди бела дня на красный свет? А дорога была абсолютно сухой.
– Ну вот, выясняется, что я убила свою мать.
– Я имею в виду нечто прямо противоположное.
Рейчел схватила пальто и сумочку:
– Моя мать не хотела заниматься психологическим консультированием, чтобы не попасть в одну компанию с шарлатанами вроде вас. – Она бросила взгляд на его диплом на стене, презрительно фыркнула: – Ратгерс![4] – и вышла вон.
Ее следующий консультант, Тэсс Портер, отличалась более мягким подходом, а кабинет ее находился гораздо ближе к дому Рейчел. Тэсс сказала, что они попробуют найти истину, исследуя отношения Рейчел с матерью, а план работы предложит сама Рейчел – не психиатр. Рейчел прониклась доверием к ней. От Конни она все время ожидала подвоха и, в свою очередь, всегда была готова к отпору.
– Если бы вы нашли отца, что вы сказали бы ему? – спросила как-то Тэсс.
– Не знаю.
– Вы боитесь этой встречи?
– Да.
– Из-за него?
– Из-за него? – Рейчел задумалась. – Нет, меня смущает сама ситуация. Понимаете, я не знаю, с чего начать разговор. «Привет, папочка! Где, черт побери, ты пропадал всю мою жизнь?» Так, что ли?
Усмехнувшись, Тэсс сказала:
– Но когда я спросила, не его ли вы боитесь, ваше «нет» прозвучало не очень уверенно.
– Правда? – Рейчел задумчиво посмотрела на потолок. – Знаете, это как с моей матерью. Она иногда противоречила самой себе, говоря о нем.
– Как это?
– Обычно она отзывалась о нем довольно приторно: «Милый бедняга Джеймс» или «Мой дорогой, такой чувствительный Джеймс». И непременно закатывала глаза. Она всегда хотела казаться передовой и не могла открыто признать, что он не был настоящим мачо в ее глазах. Пару раз она говорила мне: «В тебе есть отцовская слабина, Рейчел». А я в этот момент думала: «Во мне есть материнская слабина, сука». – Она снова посмотрела на потолок. – «Ищи себя в его глазах».
– Что-что? – спросила Тэсс, подавшись вперед.
– Она сказала это мне, опять же пару раз. «Ищи себя в его глазах и расскажи мне о том, что ты найдешь».
– При каких обстоятельствах это говорилось?
– В подпитии.
Тэсс криво усмехнулась:
– А что она имела в виду, как думаете?
– В обоих случаях она злилась на меня. Это я помню. Я всегда понимала это так: если бы он увидел меня, тогда… – Рейчел покачала головой.
– Тогда что? – мягко