Остальные жители деревни были примерно той же, странной масти, некрасивые, но крайне обаятельные. Они переговаривались между собой, обменивались улыбками и вообще показались Зое вполне приятными людьми. Ей вдруг пришло в голову, что они и не замечают своей, далекой от красоты, внешности.
Что было делать в магазине без денег?
Зоя повернула обратно. А как захотелось свежего хлеба!!!
Решив, что в карманах Олега, быть может, завалялась какая-нибудь мелочь, на которую можно купить хлеб, она вернулась в дом. Олег по-прежнему спал.
Поискав деньги в карманах спящего и не найдя ничего, Зоя достала из холодильника, который, к счастью, работал (несмотря на то, что хозяин жил, как птичка, без денег и любого рода ответственности), банку с остатками молока, налила в кружку и поставила греться на плиту. Охота копаться в грязном, с черными зернами мышиного помета буфете в поисках крупы отпала.
Выпив теплого молока с остатками сухого хлеба, она вернулась за свою занавеску и легла.
Проснулась, услышав мужские голоса. Один, блеющий, Олега, другой – мощный, густой, с напором и развязностью – принадлежал лицу властному и недовольному жизнью.
– Если увидишь эту бабу где, ты же везде мотыляешься, сразу же сигнализируй. Понятно?
– Да не смотрю я на баб… – через икоту мямлил Олег.
– Повтори, как она выглядит?
– Ну, баба как баба. Высокая, худая, с белыми волосами, одета в джинсы и красный, кажись, свитер. В кедах. А чего она сделала-то? Чего натворила? Наркоманка, что ли?
– Да нет, мне позвонили из управления и сказали, что она целую семью вырезала в Большой Антоновке.
– Чего-чего? – Олег словно начал просыпаться. – Она? Перерезала? Баба? Тощая и в красном свитере? Да быть того не может!
– Семья фермеров. Богатые, говорят, люди.
В Зою словно выстрелили. Она, Зоя, вырезала семью фермеров?! Замечательно придумано. Ума-то – палата!
И тут произошло неожиданное, невероятное – она чихнула. Раньше она думала, что такие совпадения бывает только в кино, когда в самый неподходящий момент спрятавшийся герой вдруг дает о себе знать чихом или кашлем. Сейчас же это произошло с ней самой.
– Кто это у тебя там? – Полицейский в новенькой форме, этакий толстяк с лоснящейся рожей, распахнул занавеску и, не успев ничего сообразить, получил удар огромной подушкой по лицу, затем кто-то проскочил мимо него, бросился к двери, в сенях раздался шум, грохот, звон опрокинутых ведер, и после наступила тишина.
– Ты… мать твою… кто это был?
– Я не знаю… понятия не имею.
– Баба?
– Какая еще баба? Ты чего, Валерий Иваныч? Чего бабе здесь у меня делать-то? Денег нет, водки, сам видишь, тоже…
– Но не приснилось же мне это?
– Может, собака? Я же, когда за грибами отправляюсь, двери не запираю…
– Какие еще грибы в мае?