Его тогда ты отпусти.
Начало твоей жизни возвращенье,
Уж не ждёт.
Помост всех странных предрассудков,
Наполнен тем, кто и не знает,
Что делать здесь он должен.
Все те кому здесь место,
Ютятся по углам, скрывая трусость
За ширмой смелости.
И вопреки всему, не ждут от жизни откровений.
Всё для тебя одно живёт сознанье,
Избран для этого твой дух,
Проигран многим жребием всех судеб.
Идёт в разрез с открытым многоличием всех высших судей,
Обозначивших тебя одним никем
И незамеченым из всех невидимых существ.
Ты ложе смерти на себя примерь
И не забудь, что вечно с ним сольёшься в скоре.
Как не было бы больно на душе,
Прими подарок сей с почётом, уваженьем.
Коль бездарей учить большая мука,
То гению ты просто не мешай.
Завесу приоткрыл неведомых великих тайн
И удивление твоё границ не видит боле.
Но как же так, ведь так всё просто в том,
И отчего никто не видит это?
Блуждая в темноте эмоций
Не видя истины простой,
Настолько явной.
Венцом бессмысленных речей является молчанье.
Рождён ты в муках,
А смерть с тобою не известно как поступит.
Приемник вырос не подстать тебе
И гонор громче, и повадки выше.
Останеться нам угадать,
Какая кара, подневольных ждёт.
Пройдёт то время, к которому всю жизнь стремился.
И будешь воспоминаньями травить,
Всех окружающих о том, кто перед ними.
Чем громче человек,
Тем тише разум.
Учить тебя готовы все.
Но сами знания свои,
Несут в котомке за спиной.
Когда нет ничего, то и не надо боле.
Престиж завоевать среди толпы не хитро,
Среди людей, останься сам собой.
Когда живым диктуют мёртвые законы,
То чем их жизнь, от смерти разницу имеет.
Признанье облегчает душу,
Но разум тяготит.
Вся наша жизнь сумбур бессмысленных стезаний.
Пристанище рабов и жалких слабоумных,
Раскинулся пред взором.
Но если здесь я нахожусь,
Знать к ним я отношусь по праву.
Богатство смотрит на тебя через глаза старухи.
Её лохмотья плечи украшают
И в рваных сапогах она свой путь продолжит дале.
Но ты всё это лишь заметишь,
Как и она в тебе, который по себе,
Одними лишь деньгами, мерить всё готов.
На оскорбленья отвечать, подобен будешь ты барану.
Ворота лучше отвори,
Пускай обидчик вернётся сам в свою отару.
Слепой мудрец глухому говорит,
Что будет зрячий делать среди них,
Коль нем он.
То за чем пришёл, здесь не ищи.
Здесь только смерть,
Жизнь в прошлом ты оставь.
Все красками свой холст судьбы рисуют,
Но кисть в руках чужих подчас.
Ползёшь ты словно смерд, обутый в кандалы.
Куда ты раб?
Молчанье лишь в ответ я слышу.
А что ещё ты ожидал?
Коль бесконечен его путь,
В неведеньи он, сам его же от себя скрывает.
Конец пути увенчанный венком.
Ту пристань жизненных терзаний,
К которой якорь бросить соизволит наконец душа,
Где в поиске покоя отыщется то место,
Что раем прозванным толпой.
Откуда знать ему, рабу где счастье может быть?
Коль сам он гневом весь пропитан,
Коль ненависть одна в глазах живёт.
Душа его черна, будто туча грозовая,
А солнце, не появлялось никогда.
Сколь в душу ты к нему сквозь пониманья счастья не стучи,
Одним сортиром запах веет из нутра.
Там, где столь дивный аромат имеет место,
Там