− Ну, что скажешь? – спросил Габров жену, когда они вошли в квартиру.
− Не знаю, что тебе ответить… Я до сих пор ещё не отошла от всех этих событий…
Литератор задумчиво посмотрел в потолок прихожей.
− Знаешь, в фантастике в подобную ситуацию попадает, как правило, герой-одиночка. А нас много…
− Ага, в фильмах ужасов друзья пропадают один за другим, − мрачно заметила Габрова. – Конечно, нам вряд ли стоит пытаться избежать всего этого. Ведь судя по их возможностям, они действительно найдут нас где угодно. Но у меня не укладывается в голове: как мы сможем просто вот так взять и бросить прежнюю жизнь? Что мы тогда скажем твоей матери и моим родителям? Или ты думаешь, что их поселят с нами?
− Насчёт родных и близких не знаю, но о прежней жизни точно можно забыть, − ответил Габров. – Нам предлагают нечто необычное, что не вписывается в представление о привычном для нас мире. Я несколько лет пишу фантастические рассказы и сценарии для компьютерных игр, мечтая посмотреть «от первого лица» на что-то из того, что сам же сочинил. И тут нам это предлагают! Конечно, подозрительно, что к нам отнеслись столь по-доброму, и даже дали время на размышление…
− Думаешь, они потребуют «продать душу»? – с иронией заметила Габрова. – Всё может быть. Хотя то, что эти ребята – наши собратья по вере, вселяет некоторую надежду на лучшее.
− Надеюсь, что они не притворяются, и это действительно так, − сказал литератор. − Хотя у них, наверное, старообрядчество или что-то вроде того… Они ведь о реформе Никона понятия не имели.
− Ну, так что же ты предлагаешь ответить им завтра?
Габров прошёл на кухню и посмотрел в окно.
− Я готов отправиться в это «путешествие», если ты пойдёшь со мной. Без тебя я всегда «не в своей тарелке».
− А как же иначе? Куда ты, туда и я…
Жена подошла к нему и тоже стала вглядываться в ночное небо.
− Мне не даёт покоя одна мысль, − произнесла она. − Этот Иакинф сказал, что у него шестеро детей… А я тебе даже одного всё не могу родить. Вдруг там найдётся способ это исправить? Я пойду с тобой.
− Тогда завтра в четыре часа дня мы должны быть вместе со всеми.
На минуту повисла пауза. Внезапно литератор резко обернулся к жене.
− И ещё знаешь что?
− Что?
− А я что-то жрать хочу!
− Да? А знаешь что?
− Что?
− И я тоже!
Глава 9
Егоров по дороге к метро выкурил полпачки сигарет. Всё происходящее не укладывалось в голове. Он был убеждённым материалистом и был готов поверить, в крайнем случае, в инопланетян, а «набожные бояре» из параллельно существующего пространства в картину мира не вписывались. Если весь вечер Слава сохранял хоть какое-то внешнее самообладание, то теперь оно совсем покинуло его. Он ехал по одной ветке с Владимиром, который был тоже достаточно ошарашен