Почувствовав в себе соответствующие, творческие, внеземные силы – творить, я пришёл к умозаключению, что надо заниматься только этим и больше ничем в жизни. Только так, можно
набраться должной силы, основательно отпив из того колодца. Главное в жизни, заниматься тем, что только твоё и ничьё более, тогда всё получится. Так я продал всё, имеющееся у меня материальное, в квартире и купил чердак. В том же элитном шестиэтажном доме, почти на окраине. Шестиэтажном, потому что теперь весь мой чердак был оборудован в одну огромную, грандиозную по замыслу студию и представлял собой вполне жилой, шестой этаж.
Здесь же я теперь и живу. Вместо пятикомнатной, скучной квартиры с большой жилплощадью. Во всех направлениях большие окна, некоторые от пола. С потрясающим видом на шикарный ночной город. Ремонт был произведён в стиле кантри-барокко с моим внимательным пристрастием к дизайну и прочим мелочам. Через три месяца волокиты и переезда, все деньги ушли на студию. Единственное, что я не продал это мотоцикл Honda. Остаться без средства передвижения было никак нельзя. Даже чтобы купить кожаные диваны, ковры и оборудовать пару лишних лоджий.
Только всё это лишь предпосылка к главному. Перевернули мою жизнь на корню, не переезд и твёрдое желание заниматься в жизни одним любимым делом, а скорее одна единственная встреча. Сейчас я уже точно могу это видеть, спустя всё, что произошло. Точно могу запечатлеть на бумаге. Только вместо холста и кистей у меня будет перо и чернила, а если не сгущать краски и быть ближе к правде, то плоская клавиатура включённого ноутбука.
Есть у меня два лучших друга, каждый из них уверен в этом не менее меня самого. Один художник до мозга костей, ну это я сам естественно. Второй почти что духовник, мы зовём его предсказатель. Ему бы в монахи податься, да он негодник, слишком привязан к обычной жизни мирянина. Ну а последний, третий, скептик. Пропащая душа. Поехал он тут месяц назад в отпуск, да влип в одну невероятную историю, о чём и поведал нам, когда мы собрались в ресторане «Звездочёт».
Я на встречу естественно опоздал. Натура творческая, не взыщите. Они и не осуждают, мои опоздания. Так вот Лучемир, отъявленный скептик, подарил мне медальон. Точнее не подарил, а дал на время подержать у себя, чтобы он не бередил ему душевные раны. Неженка, тоже мне. Но друг есть друг, а его желание закон. Нет не закон, скорее священная обязанность его друга, то есть меня. Мне как раз, подобной атрибутики не хватает при написании чего-нибудь этакого, душетрепещущего. С тех самых пор и той встречи, жизнь моя круто изменилась и всё лично во мне, поменялось. Так что, я не смог ничего предугадать заранее.
Глава 1 Выставка
В ту же ночь, как из ресторана, со встречи лучших друзей, на такси, я прямиком вернулся домой, то был приятно удивлён. Мой дом оказался просторнейшей студией, с одним единственным, итальянским чёрным кожаным диваном, по цене в половину моего мотоцикла, подаренного родителями. Но отчего то, сон на нём, не спешил ко мне. Я пытался идти к нему сам, вытянувшись в струнку, а иногда сворачиваясь калачиком, но из этого всё равно ничего не выходило. Зато, мою голову необъяснимым образом заполняли полуосознанные мысли и смутные проекты. Их все, я хотел воплотить в живописи, но всё никак не реализовывал скопившийся потенциал.
Я спрыгнул с дивана. Медальон колыхнулся и шлёпнул мне по груди. Я его просто так примерил. Но как-то, за чисткой зубов у зеркала, позабыл снять, да так и лёг спать. Лучемир предупреждал, чтобы я его берёг, как зеницу ока. Где ему лучшее место, как ни у меня на шее. Уж со мной-то, он точно будет в полной безопасности. Через голову случайно не слетит, если я вдруг поплавать захочу или покувыркаться. Замок очень мудрёный и прочный. Толщина странного плетения, внушительная, так что её не порвёт наверно, даже бойцовская собака. Если ей надеть её, вместо ошейника, посадить за неё на цепь и дразнить кошками. Проверять, конечно, я не буду, но и так понятно, лучший вариант – носить на себе. Студия теперь большая, мало ли куда он может закатиться. Вот перед другом, потом неловко будет.
Одев, пушистые тапочки и шёлковый фиолетовый халат, пошёл делать зарисовки. За зарисовками пролетело часа два. Зарисовки, плавно переросли в эскизы, на готовых семнадцати холстах. Они давно уже стояли и ждали случая, то есть моего вдохновения. Раз уж ночь поспать не задалась, принялся рисовать. Точнее живописать, рисуют только дети мелками на асфальте. Вдохновенная