Когда девушку привели в чувства, ошалевшие, врачи покинули палату, а ее перенесли в манипуляционную, где ей поставили капельницу с физ-расствором. Колесникова Марина осталась сидеть рядом с ней и только хлопать перед ее носом в ладоши, когда она опять собиралась отключиться.
Охранники кричали между собой:
– Она запрятала героин в прокладки! Что мне нужно было делать?
И тут в холле произошла потасовка.
Почему-то криворожец подрался с грузином. Их разняли, но терпению охранников пришел конец:
– Быстро все по палатам!!!
Стало совсем не интересно, когда в столовую пустили по палатам. Сначала те… потом те…
У нас палате появились две сестрички 25-ти и 14-ти лет, москвички, армянки. Так они начали развлекать себя тем, что вываливались из окна и знакомились с прохожими. Через стену их окна выглянул Паша, пораженный тем, что произошло.
К вечеру гнев врачей сменился на милость. И все стало по-старому. Из-за чего же Карен взъелся на того москвича? Я у него спросила.
– Нет, ну подумай. Я стою себе. Стою возле ее палаты. Она подходит и толкает меня! «Отойди»! Какого х…я она меня толкает?! Что, нельзя по нормальному попросить? А она меня, них… я себе, берет и толкает!
Можно подумать, он действительно такой злой, каким хочет казаться. Ничего подобного.
После отбоя, охранники стали вызывать к себе в комнату по очереди новоприбывших ребят и обыскивали с ног до головы. У одного из них нашли чеки с героином и до утра успокоились.
Утром девчонку, что вчера передозировалась и того парня, у которого нашли героин, отправили домой. Что б те понесли наказание. Лечение их откладывалось до следующего раза.
Меня забрала мама. Я ей рассказала, что случилось, а она мне отвечает:
– А я была как раз у Геворкяна, когда он разговаривал по телефону с отцом этой девочки.
Хочу добавить от себя, что эта москвичка была единственной, которая вызывала у меня чувство ревности. Она была богаче, чем я одета, да и наверно красивей. И никакой звездной болезни. Просто улыбнулась мне, когда мы столкнулись с ней в туалете. Но чувствовалось в ней какое-то величие. А, может, мне так показалось.
Мама говорит:
– Геворкян кричит: «Ну, вы что?! А если б она умерла у меня в отделении?! Во всем бы обвинили арменикум, вы понимаете это? Написали бы: «Произошел смертельный случай».
– А еще, мама, помнишь, в газете писали, что одна девушка шантажом вынудила взять Геворкяна ее на лечение? Так вот, лечилась она, лечилась, а потом опять подхватила СПИД. Конечно, Геворкян отказывался принять ее обратно. Так она придумала: «Если вы не примете меня, я за одну ночь заражу половину города Еревана».
До самолета оставалось несколько часов,