– Понял, – ответил я с улыбкой, – но…
– Что-то ещё хочешь узнать? – спросила бабуля.
– Почему Эдем в нашем трёхмирье, а Геенна огненная (Ад, Преисподняя) в другом? – поинтересовался я.
Бабуля, отпив остывшего чая из большой кружки в горошек, ответила:
– Так сотворил Творец, внучек. Зачем? Точного ответа никто не знает. Могу лишь догадываться. Быть может, это для того, чтобы выходцы из Геенны огненной не могли спокойно козни свои строить у нас. Хотя… когда-то Эдем и Преисподняя были в одном и том же мире. Рай на небесах, Ад под землёй, в самом пекле ядра. Если ведунам верить, конечно же.
Она посмотрела на меня вопросительно и, снова взяв пряжу, продолжила сказ о Бабе-Яге, Кощее Бессмертном и Параскее…
Персефона уговорила отца дождаться Абаддона, скрывшись в самом тёмном углу дворца.
– Хорошо, дочь моя, – с улыбкой ответил Зевс, войдя обратно в яркий свет, – надо же от изверга Гекату защищать кому-то. Но сначала я на мгновение вернусь на Олимп. Нельзя надолго оставлять трон без присмотра. Аид давно уже хочет занять его, желая стать верховным правителем не только мёртвых, но и живых.
А Каллигенейя, вновь став невидимкой, принялась убаюкивать Бабу-Ягу и Параскею. Кощей-то давным-давно уж сам заснул, на радость матери. Абаддон вернулся во дворец только утром в очень плохом расположении духа. То ли коварным пакостям его кто помешал, то ли силы уже не те были, что раньше, то ли ещё из-за чего.
– Чего разлеглась-то? – недовольно спросил он лежащую на ложе жену, даже не заметив ни детей, ни Зевса с дочерью.
Геката попыталась улыбнуться в ответ, но Кощей, вдруг проснувшись, впился золотыми зубами к ней в грудь и она громко закричала от нестерпимой боли, чуть было не лишившись чувств. Только тогда демон обратил внимание на сына.
– А это что ещё за чудовище?! – воскликнул он, отскочив от ложа на десять шагов.
Ведь Абаддон считал себя непревзойдённым красавцем. А значит всё, что было