Фантазии во сне
Вам рассказать я с радостью готов,
Как ночь провёл, в объятьях снов.
Как мысли голову вскружили
И все фантазии ожили…
На острове, в открытом море,
Где края, не видать при взоре.
Один на пляже я лежу,
Безделье – томно провожу.
На белом, кварцевом песке,
Забытом богом, уголке.
Я наслаждаюсь, лёгким бризом,
Который так безукоризнен.
Забыв о праведных делах,
Себе я – Царь и Падишах.
По острову иду гулять —
Когда наскучит возлегать.
Растёт там, пальмовая роща,
Плоды все жёлтые сокровища.
Висят как люстры с потолка,
Размером больше кабачка.
Кокосы жемчугу подобны,
Наверно даже не съедобны?
В гроздях серёжками висят
И в руки мне попасть хотят.
Ручей как шёлковою нитью,
Течёт, своей играясь прытью.
Мне брызги дарит – серебра,
Во сне природа, так щедра.
На берегах растёт кругом,
Вереск – дорогим ковром.
В рубиновом, ажурном глянце,
Играет цветом, словно в танце.
Слона я вижу, ростом с дом,
Звучит как электричка он.
И впечатлили его бивни,
Они совсем не портативны.
Диковинное вижу чудо,
Проснусь – его я не забуду.
Жар – птица, золотом горит,
Со мной на русском говорит…
Я не запомнил все слова,
Во сне «не варит» голова.
Но главное, отметил точно
И в память сядет, очень прочно:
Что царь и падишах – в своём я сне,
В порядке или кутерьме.
Что сон, по сути – есть загадка,
Её решишь – всё будет гладко.
Больничная палата
Больничная палата.
Потолок высокий.
Персонал в халатах
И профессор строгий.
Говорят серьёзно —
Спасая ситуацию.
Возможно им не поздно,
Сделать операцию?
Для девочки Светланы,
Всё изменилось вдруг.
Не заживают раны
И боль от этих мук.
Лицо немного бледное,
С красивыми чертами.
Сейчас оно болезненно
И с мокрыми глазами.
Лежит и тихо стонет —
На койке у окна.
Любое сердце тронет,
Как держится она.
Консилиум решает
И подтверждает факт,
Что девочка страдает
И губит её – рак!
Её, такую хрупкую,
Из жизни просто смёл.
И на головке стрижкою,
След «химии» прошёл.
Уколами замучена
И вен не отыскать.
Уже не раз облучена
И тяжело дышать.
Подвластно Богу одному —
Дать силы победить.
Не оставляй одну —
Возможность дай ей жить!
За что,