– Вольно, вольно! – ленивым подвыпившим голосом произнес капитан. – Заходи смелей перекусить! – гаркнул он, заметив мою нерешительность.
Войдя в темное, как мне показалось после улицы помещение, я увидел настоящий смог от дыма сигарет, слоем расстилавшийся в помещении сладковатый запах, смешанный с пивом, вином и едой. Посетителями в зале были одни мужчины. Они громко разговаривали и, выразительно жестикулируя руками, которые иногда заменяли слова, создавали гул в помещении. Увидев свободный столик, я направился к нему. Стол был заставлен грязными тарелками и пустыми кружками из-под пива, пепел от сигарет стряхивался, видно, в тарелки. Ругаясь по-грузински, пожилая грузинка, единственная женщина, убралась на столе и, протерев тщательно его, ласково обратилась:
– Покушать сынок?
Я кивнул одобрительно головой.
– Подойди к Гоги и скажи, он тебе все сделает!
Я хотел было подойти и заказать, как к столику подошел капитан и сказал:
– И на меня не забудь, лейтенант, заказать сто грамм! – властно скомандовал капитан.
Капитан строго спросил, куда я получил назначение. Подчеркивая строгость, фамильярность и деловитость, он молча выслушивал мой рассказ, каркнув:
– Что стоим? Давай неси закуску и мои сто грамм!
Я подошел к Гоги, который, знав потребности капитана, уже приготовил порции хинкали и графин с водкой. Капитан быстрым движением подал мне графин, сделав замечание:
– Что у нас в армии наливает младший по званию?
Налив по маленькому граненому стакану, он предложил первый тост выпить за встречу. Опрокинув стакан и громко крякнув, взяв зелень, он, демонстративно и ловко сворачивая зелень в пучок, обмакнул в соль и аппетитно захрустел, что меня заставило повторить его действия. Капитан все еще старался подчеркивать свой высокий ранг. Выпив по второй рюмке за знакомство, он спросил, как меня зовут, хотя сам не представился, дав мне понять, что я должен соблюдать дистанцию и никакого панибратства, всем своим видом показывая, что это честь – выпить со старшим по званию. Я должен дорожить его доверием и угощать его. Осмелев, я обратился к нему:
– Товарищ капитан, не могли бы Вы рассказать, как начинали службу здесь, ЗакВО?
Вопрос попал в точку, он только, видно, этого и ждал. Сразу преобразившись и развернув плечи, он стал неторопливо рассказывать, как он начинал служить на Кавказе, постепенно переходя на эмоции и так же жестикулируя руками, как все вокруг нас, приобретая в разговоре кавказский акцент. И со стороны казалось, что мы тоже слились с общей массой зала, которая гудела, дымила, что-то друг другу громко доказывала, рассказывая, как он начинал службу на Кавказе с командира взвода, в дыре на полигоне.