Просматривая странички наших общих друзей, я увидела у всех одно и то же поздравление от моей подруги. Это была «моя» открытка. Один букет на всех. Я просто оказалась в автоматической рассылке.
Вроде ерунда, мелочь. Многие так делают. Тем более, мы уже не так дружны, нет доверительных разговоров и частых встреч. У каждого своя жизнь. Но как-то от этого клонированного букетика защемило, заныло, вроде межреберной невралгии. Тупо, нудно. Вроде и не больно, а болит. Уж лучше никак, чем в общую рассылку.
И тут моя открыткофобия дала обострение. Закапали слезки.
Я не поздравляю друзей с непонятными праздниками, типа, Крещение или День России. Я не знаю, что говорить в таких случаях. А когда у меня нет слов, я лучше промолчу, чем буду рассылать российские триколоры, проруби с крестами или крашенные яйца.
И я всегда поздравляю сама, без помощи ми-ми-шных котят и отфотошопленного Путина.
Отмахнуться чужой открыткой или прикрыться Винни-Пухом «Поздравляю с Днем рождения. Желаю счастья в личной жизни. Пух» – это не мой формат.
Я пишу. От сердца. От человека к человеку.
Это мои слова. Эти слова только для тебя. И я знаю, что тебе будет приятно, ты улыбнешься, что-то вспомнишь и твое ответное «Спасибо» будет искренним.
Трудности перевода
Мой сын Артемка начал разговаривать достаточно поздно. Так поздно, что наша бабушка уже билась головой об пол с причитаниями: «За что нас Бог немтырем наказал» и тихонько шуршала в укромном уголку травками да молитвами.
Я не поддерживала бабушкины стенания и порой бесила ее своей невозмутимостью.
– У тебя ребенку уже три года, а он молчит до сих пор. Иди к врачу, а лучше в церковь.
Я действительно не волновалась. Я вообще не тревожная мамашка, тем более, что Артемчик и не молчал. Он лопотал, бурчал, жужжал, бибикал, рычал, мяукал, рассказывая, как прошел его день в детском саду на своем детском языке. Кстати, в детский сад взяли без проблем, потому что главное требование при приеме в садик – умение пользоваться ложкой и горшком – он освоил в совершенстве. Некоторые сверстники уже стихи со сцены читают, а у моего Артемки все «жибибики, меки да лябоки». Я своего сына понимала и работала у него переводчиком. «Масимекитютя». Что тут непонятного? Друг Максимка зовет на улицу, рисовать мелками.
И вот однажды, то ли там наверху услышали бабушкины вопли, то ли время пришло, Артемка «заработал»: неожиданно, громко и без раскачки. Он комментировал все, что видел, с ходу ловил случайные матерные слова от нашего неосторожного папы, приносил из детского садика все новые слова – приличные и не очень.
Нормальный здоровый ребенок.
В садике готовились к Новогоднему утреннику. Друзья нам принесли новогодний костюм красного гномика в больших тапках с пумпонами и колпачком с кисточкой.
Дома мы немного прорепетировали. Надели новогодний костюм, прочитали