– Собрались все? – раздался его громогласный голос, такой Виен не слышала ни разу. – И ты, Вера, здесь? – он сегодня был менее человечен. Хоть и размытые очертания, но все же облик его был неземной.
– Здесь! – прозвучал голос со стороны алтаря, все невольно обернулись на него, но ничего не увидев, вернули внимание водопаду, где уже четко был виден ангел их семьи, с приподнятыми над плечами крыльями.
– Хорошо! – вода струилась, и облик Серафима извивался под ее падением, но с каждым словом он проявлялся, как бы материализуясь из нее: – Я пришел сказать, вам следующее… – он сделал паузу, собрал всеобщее внимание, колокол онемел, Серафим продолжил свою речь: – Вы много столетий доказывали свою чистоту, справедливость, лояльность к окружающим, а главное, не кичились этим. Однако не всегда одна лишь любовь сохраняет мир и покой. Детей наказывают словами, но бывают моменты, когда в воспитании необходимо предпринять действия. Боритесь, защищайтесь сами и защищаете справедливость. Решение свыше было принято и оно таково: «Восставших лишаем блага, дарованного избранным!»
И он растворился, колокол сделал три удара с короткими интервалами и замолчал, вода спала до тонкой струйки, а книга зашуршала, собирая странички, и закрылась на все замки. Все это ошарашило гостей настолько, что они так и стояли, с открытыми широко глазами.
– Часто у вас такое? – тихо спросила Ольга у мужа.
– Достаточно. – коротко ответил Николя.
Наконец и прибывшие семьи пришли в себя, принялись обсуждать, перешептываясь и не уходя, боясь, что пропустят еще нечто.
– Теперь вы видите, что они на своем месте? – первой, громко, заговорила Жаннетт, смело подняв голову, но стараясь не мешать беседе Гаев.
– Да мы и не сомневались, но почему они молчали об этом?! – ответил за всех Стефан.
– А вы хотели, чтобы мы объявления по телевидению дали? – спросила Вел. – Не этим завоевывают уважение, а делами. – Ольга повернула к ней голову, но Вел не реагировала на ее присутствие, продолжала: Думаю, вы не будите протестовать, что Гаи веками делали жизнь Рода спокойной и отлаженной?
– Это так, но все-таки… – начал Пшешек, но Жан, учтиво извинившись, перебил его:
– Прошу простить, но нам удобней будет продолжить разговор наверху.
Перебрались в большой холл, где благоприятно разместились все. Пока Николя угощал всех горячим чаем, Жан незаметно отвел Виен в сторону:
– Есть новости?
– Как тебе сказать…? – Виен улыбалась. – Я, возможно и ошибаюсь, но там, – Виен кивнула в сторону, откуда к ней летели мысли заговорщиков: – празднуют победу.
– Что? Виен, ты не преувеличиваешь?
– Я же сказала, что могу и ошибаться. Только…, как тогда объяснить их пиршество? Милый, они настолько спокойны и уверены в себе,