Мы по-прежнему с Васей часто встречались, ходили в театры. К этому времени комсомольская ячейка сильно выросла, и встал вопрос об освобождённом секретаре.
Освобождённым секретарём комитета ВЛКСМ избрали Васю. До Васи ячейку возглавлял комсомолец Николай Вялков, членом бюро был мой брат Михаил Зыков, он в то время тоже работал на заводе «Парострой» подручным котельщика.
В то время котлы Шухова строили не на сварке, а клепали обечайки котла вручную заклёпками. Наверху котельщик бил кувалдой по заклёпкам, а внутри сидел подручный и поддерживал заклёпку поддержкой. Вот эту самую работу и выполнял мой брат Миша, поэтому у него болели уши, и даже лопнула барабанная перепонка. Котельщиков, кстати, называли «глухарями». Потом заклёпки стали клепать сжатым воздухом, но в барабане по-прежнему сидел подручный. Впоследствии ручную клёпку заменили сваркой.
Однажды все члены старого бюро ячейки во главе с Вялковым ушли добровольцами в Красную Армию, потому что обиделись, что им указали на какие-то ошибки. Ошибки были такие: они в стенгазете написали лозунг «Восемьдесят процентов рабочей молодёжи – в комсомол». Посчитали, что это оппортунистический лозунг, нужно было написать: «Сто процентов молодёжи – в комсомол».
Мой брат был зачислен в лётную школу, которая находилась в Каче, в Крыму. Но так как уши у Михаила были не в порядке, его из лётной школы отчислили, а Николай Вялков так и остался лётчиком, что с ним стало потом, не знаю. Мой брат после отчисления из лётной школы поступил учиться на рабфак.
Время шло, мы с Василием по-прежнему часто встречались у нас дома. Иногда, когда я была в командировке, Вася приходил к нам домой без меня, так как он подружился с моим братом Мишей. К Мише часто приходили товарищи по учёбе.
У нас была большая комната, где ребята на большом обеденном столе играли в пинг-понг, а также часто играли в шахматы. Вася вначале в шахматы играть не умел, учил его играть Миша. Но Вася накупил шахматной литературы, изучил её и стал обыгрывать Мишу. Играли они так, что оба злились, если им мешали. Вася даже участвовал в сеансе одновременной игры с известным в то время шахматистом Рюминым и выиграл партию.
Вася за шахматами в белой рубашке, которую я вышила, как украинскую.
Потом Вася с Мишей начали играть вслепую. Вася сидел без шахмат, а Миша с шахматной доской в другой комнате. Миша говорил ему свои ходы и переставлял Васины фигуры. Вася всю игру держал в уме, помнил все ходы, и партии заканчивались вничью.
Как-то весной 1930 года Вася предложил мне выйти за него замуж, но я не дала согласия. Вася обратился к моему отцу, но отец сказал: «Вы ещё очень молоды, вам надо учиться, а не жениться». Вася по-прежнему уговаривал меня пойти в ЗАГС, но я как-то боялась без разрешения родителей. К Загсу он меня подводил, наверное, раз пять. Но, однажды, когда отец по заданию партии