Слово 2.0. Карина Фау

вниманием, что Марте сделалось нехорошо. Она отвернулась. Не будь этот человеком её братом, она бы выгнала его пинками. Ей хотелось, чтобы он поскорее исчез – пусть навсегда, пусть насовсем. Как Артёмка. Господи боже, Артёмка, сынок… Нет! Песенка, песенка, песенка.

      – Ну так что, давно тебя выпустили? – она говорила тихо, чтобы не разбудить дочь, но не совсем шёпотом. Николай промолчал, и она мучительно солгала: – Мы тебя вспоминали.

      – Бедный мальчик, – прошептал Николай, робко касаясь Артёмкиных волос. – Так крепко уснул!..

      – Он мёртв, – произнесла Марта с какой-то злобной мстительностью. Первый раз она произнесла это вслух, но ничего не почувствовала, в душе – пустота. И тогда она повторила ещё раз: – Мой сын мёртв.

      Николай поднял взгляд.

      – Мальчик спит, – произнёс он. – Я могу разбудить его.

      – Так, всё, – она подошла к нему, схватила за плечо. – Вали к чёрту.

      Николай перехватил её запястье. Тощий и хилый, он всё равно был сильнее. И по-прежнему безумен, Марта видела это в его горящих глазах. Она испугалась: не за себя, за сына. Если придётся бороться, они могут опрокинуть гробик, – о таком даже страшно было подумать. Николай приблизил лицо, смотреть на него было страшно, и Марта зажмурилась. На мгновение. А потом она снова открыла глаза.

      – Вон отсюда, – но голос был слабый, неубедительный. Она откинула голову, чтобы смотреть в потолок. Борода Николая щекотала, царапала её шею. Марта хотела отступить хотя б на шаг – и не могла.

      – Ты веришь, что я могу разбудить его? – прошептал Николай. – Поверь, прошу тебя!

      – У-хо-ди, – голова кружилась, Марта чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Слишком всё неожиданно, слишком быстро, она так давно не спала, человек разве может всё это вынести? Даже стены расплакались бы. К чёрту песенку. Марта всхлипнула, застонала, и если бы не крепкая рука брата, она бы немедленно распласталась на полу.

      – Я хочу, чтобы ты мне поверила, Марта, – Николай повернулся к гробику и, простёрши руку над ним, выкрикнул чуть визгливо: – Встань! Встань, я приказываю тебе!

      Не кричи, Людочку разбудишь, хотела сказать Марта. Рука, в которую вцепился братец, занемела. В соседней комнате зашевелился Сергей, сейчас он выйдет и… ничегошеньки не сделает, подумала Марта, постоит, поморгает, только на это он и способен. Николай дышал тяжело, капельки слюны повисли на его бороде. Напрягшись так, что вены вздулись на висках, он вновь прокричал: