Спустившись в метро, я решила съездить на Чистопрудный бульвар в недавно открытый кафетерий. В прошлый свой приезд я покупала там молотый кофе. Очень даже приличный. Заодно пройдусь по осенней кленовой аллее, хотя бы почувствую, что в Москве нахожусь. Купив кофе, прогулявшись по бульвару до пруда, я присела на лавочке напротив театра «Современник». Молодая девушка с украинским говором громко зазывает покупать у неё мороженное.
– Покупаем, покупаем мороженное! У нас самое вкусное мороженное в Москве! Фруктовое, шоколадное, эскимо! У нас самое необыкновенное мороженное, пожалуйста, кушайте на здоровье, пломбир, крем-брюле, эскимо, шоколадное! Покупайте, кушайте на здоровье, от нашего мороженного горло не болит! Попробуйте: пломбир, крем-брюле, эскимо, шоколадное!
Удержаться от таких призывов не возможно. Купив шарик любимого фруктового, я присела на каменную скамейку около памятника Грибоедову. Правду говорят, что сладкое поднимает настроение. Но возможно доброжелательность этой приезжей с Украины продавщицы сыграло свою успокоительную роль. Я подставила лицо тёплым солнечным лучам и закрыла глаза.
– Сестричка дай денежек, сколько не жалко! – мою нирвану прервал чей-то голос. Очнувшись, я увидела девушку с помятым лицом, но ещё не до конца обезображенным уличным «стилем жизни». Одета она была, скорее всего, из «гуманитарки», щедро раздаваемой разными благотворительными организациями бомжам, но опрятно. Белые чистые кроссовки. Следит за обувью, значит, ещё не совсем опустилась на самое дно «новой жизни». Видно, что-то прочитав в моих глазах, незнакомка опять обратилась ко мне:
– Не дашь – не обижусь! Нет, так нет! Просто так пивка хочется, а денег не хватает.
– Я тебе больше дам, ты только не пей, поешь лучше, – ответила я, вытаскивая из кошелька бумажную купюру.
– А вот это тебя не касается, – сердито ответила женщина. Но бумажку взяла.
– Спасибо, сестра, даёшь больше, отказываться не буду, но пить мне или не пить, тебя не касается!
Я уже не рада была, что вступила с ней в диалог. Видно, свою боль или дурость она не совсем ещё залила выпивкой. Не успела деградировать полностью. Женщина отошла от меня, потом тут же вернулась.
– Прошу прощения, сестричка, ты мне денег дала как?
– Не поняла?
– Ну, ты мне от себя дала деньги?
– То есть?
– От сердца?
– Как тебя зовут? – спросила я женщину.
– Светка, а тебя?
– Вера, – почему-то я назвалась ей второй половинкой своего имени, – Конечно Света, от сердца, но не от души. Могу и больше дать, только не на выпивку.
– А я тебе говорю, это не твоё дело!
На нас уже стали обращать внимание отдыхающие на скамейке люди. Я, честно говоря, испугалась, что буду бита, с такой