Впрочем, к чёрту патетику. Представьте себе котлету. Сочную, таящую во рту котлету. Вы наслаждаетесь её ароматом, смакуете ощущения, раскладываете на молекулы вкус. И вдруг вам попадается мелкий камушек. Откуда он взялся, одному Богу известно. В котлетах, которые ели другие, ничего подобного не было. И вот под нажимом челюстей камень крошится в мелкий песок, и всё удовольствие коту под хвост. Мясо отвратительно скрипит на зубах, и единственно ваше желание – поскорее его выплюнуть. Так вот. В моей котлете таким камнем оказалась любопытство.
Глава первая.
–Ты же знаешь, что её семью убили русские? – слова прожигают моё сознание, словно шаровые молнии. – Мать, братьев… Почти всех.
Я с удивлением поднимаю глаза на собеседника и тихо выдыхаю:
–Что?!
–Разве я не говорил тебе? – Марк делает озадаченный вид и разводит руками, как оплошавший фокусник. – Только отец выжил. Его сослали в Сибирь, и он вернулся оттуда беззубым стариком… Мне казалось, ты в курсе!
Он наливает в стакан минеральной воды и о чём-то размышляет.
–Русские солдаты, жаждавшие мести, – наконец сообщает Марк спокойным тоном. – В сорок пятом. Под Кёнигсбергом.
Он подаёт стакан мне, а сам открывает лежащую перед ним брошюру.
–Она описывает эти события в каждом предисловии. И каждый раз настойчиво подчёркивает, что никогда не забывала произошедшее и всё время пыталась осмыслить его в своих работах.
Марк двигает каталог в мою сторону.
–Неужели я не дал тебе его прошлый раз? – печально произносит он. – Впрочем, с какой стати тебя это так волнует?! Прошло столько лет! Разве не всё равно, кто будет заниматься её биографией?
Он широко ухмыляется и наклоняется к моему лицу:
–В конце – концов, за эту работу платят хорошие деньги, а лучше тебя с ней никто не справиться!
–Марк! Ты идиот? – наконец нахожу я силы, чтобы ответить. Ты вообще думаешь своей головой?! Так не честно! Ты должен был рассказать мне это при первой встречи! И ты прекрасно знаешь, что никакого каталога не давал!
Я глотаю воду и думаю, чем бы прихлопнуть улыбку на физиономии этого засранца.
–Вот скажи мне, Марк. Как, по твоему, мы будем смотреть в глаза друг – другу?! Она ведь сразу поймет, что я не немка. А я не смогу скрыть от неё свою национальность, потому что это неправильно! Писать биографию человека – настоящую, живую биографию – это очень большая работа, Марк! Здесь должно быть полное доверие между людьми!
Я перевожу дыхание и понижаю голос.
–Ты только представь, Марк! Её семью убили русские, и она всю жизнь носила эту трагедию в своём сердце! И вдруг в девяносто лет к ней является мадам из России, чтобы вновь ворошить старые раны? Ты знаешь, как люди в таком возрасте воспринимают подобные вещи?!
А я? Обо мне ты подумал? Ты забыл, что я рассказывала тебе про дедушку? Забыл, да? Так я тебе напомню! Его спалили заживо! Его спалили заживо немецкие солдаты! Да, я живу в Германии, и мне нравится эта страна! Мой муж немец. Но мне совершенно не хочется заново вспоминать все эти истории!
Марк даже не пытается изобразить участие.
–Ты, как всегда, всё слишком усложняешь, – мягко говорит он и встаёт. – Я уверен, вы отлично поладите. С твоей коммуникабельностью и талантом это будет плевое дело. Завтра в десять она ждет у себя дома.
Глава вторая.
Когда раздался телефонный звонок, я смотрела по телевизору "Принцессу Турандот" в постановке Франческой Замбеллы.
– Привет, Эльза, – тенор Марка красиво накладывается поверх арии Каллафа. – Твой Серж уже несколько часов возится с машиной. Какие-то проблемы?
Я делаю звук тише и попробую на вкус нотки торжества в голосе своего начальника и друга.
–Привет, Марк! Да, что-то с электроникой… Но он уверяет, что к завтрашнему дню всё будет готово.
–Отлично! Тогда, может быть, зайдешь ко мне на пару минут? Хочу сделать тебе интересное предложение!
Марк смеётся и кладёт трубку.
Я выключаю телевизор, сгоняю с колен старого кота Мавра и накидываю плащ. Вообще-то, сегодня первый день моего отпуска и я должна гулять по набережной в Гамбурге, кидать хлеб наглым жирным чайкам и есть бутерброды со ставридой. Никаких других " интересных предложений" мне не хочется.
"Проклятая машина",– ворчу я и плетусь в соседнее здание.
Марк ждет меня на пороге своего кабинета и светится, словно Фукусима после землетрясения. Его рукопожатие дарит мне нежный аромат крема "Ля Прери", а улыбка – легкое беспокойство.
"Марк, у меня отпуск!",– шепчу я про себя и свечусь в ответ.
–Извини, что беспокою, но раз уж вы никуда не уехали, я решил познакомить тебя с одной очень интересной дамой, –