Ее в прошлом году объездил подрядчик Гудков, но, несмотря на то что она еще молодая, она очень смирная, не в мамашу. Змейка с норовом, зато очень красивая, породистая, вся белая. А Шведка получилась серенькая. Теперь не продадут и телочку, которую принесла этой зимой Лысенка. До сих пор всех телят продавали в мясную лавку Власовых, где мы брали мясо «на книжку». Теперь у нас будет жить кучер Яков, мама говорит, что без мужчины в усадьбе нельзя. Я слышала, как мама говорила няне, что многие ее знакомые советуют ей завести какое-нибудь дело, чтобы имение давало доход. Кто рекомендует настроить дач и сдавать их, а кто завести небольшую молочную ферму. Станция в двух верстах, лошади есть. Помню, няня, помолчав немного, сказала:
– Все это хорошо, но ведь без денег ничего не заведешь.
– Вот именно, – весело сказала мама и перевела разговор на другую тему.
Помню, вскоре после нашего приезда к нам пришла целая делегация бородатых, солидных отяковских крестьян. Это все дедушкины арендаторы. Я уже говорила, что Михаил Павлович никакого хозяйства не вел, а всю землю сдавал по десятинам крестьянам.
– Уж ты, Наталья Сергеевна, нас не обижай! Михаил Павлович, царство ему небесное, сколько лет нам землю сдавал. Ты с нами будешь по-Божески, и мы по-хорошему с тобой, – говорили отяковские, и мама стала жить «дедовским» методом.
В старом доме
У нас был небольшой шарабан, наверное, тоже подарок Лодыженских, это был довольно изящный экипаж, обитый черной блестящей клеенкой, он производил впечатление лакированного, козел в нем не было, а на сиденье больше трех человек уместиться не могли. Мы очень любили, когда мама брала нас с собой в этот шарабан. А ездила она в нем довольно часто: то нужно в город на почту, то в лавки. На этот раз ей нужно было на станцию. Не помню, что я натворила, но в виде наказания мама меня с собой не взяла. Поехала только с Ташей. Я, как водится, немножко поревела, потом сообразила, что няня занята на кухне и надо использовать возможность пробраться в старый дом, в комнату с картинками.
Мы так любили с Ташей эту комнату, и Булановы, когда приезжали, тоже стремились туда попасть. Но вкусы наши разделились. Витя, Нина и Таша первым делом принимались за изображения лошадей, а их было очень много, пожалуй, больше половины всех картин, были фотографии и гравюры, а больше всего было небольших квадратных окантованных картинок, видно, они когда-то висели на стенах. Друзья наши, вместе с Ташей, их разглядывали, находили сходство, спорили, а я даже и не прикасалась к лошадям. Что в них хорошего? Гораздо интереснее