Однажды, в какую-то особо темную пору года, прихожане поставили передо мной вопрос:
– Батюшка, как бы нам дорогу подсветить? Особенно в самом темном месте. По вечерам со службы, сам знаешь, на ощупь ходим. Ты священник, тебя начальство послушает.
С того дня и стали мы со старостой ходить по разным инстанциям. Долго ходили и поняли: ничего у нас не получится. Тогда в один из постов начали молиться сугубо. Помоги нам, Господи! Помог. Сын нашей прихожанки, армянской бабушки, по маминой просьбе закупил столбы и все необходимое для того, чтобы провести свет. Нанял рабочих, те вкопали столбы, подвели провода. На этом дело застопорилось. Нужно получать разрешение на подключение электричества. А еще выяснилось, что и сам участок дороги территориально относится к другой администрации, потому еще целых два года мы с переменным успехом занимались тем, что оформляли землю – полметра на полметра – под каждым из семи столбов. И вот наконец прошлой осенью, после четырех лет непрерывного хождения по мукам, наши фонари зажглись. Возвращаешься вечером со службы, идешь и купаешься в лучах света. Казалось бы, обычные фонари, а сколько радости!
Зачем я об этом пишу? В этом году перед Великим постом какой-то добрый человек расстрелял все наши семь фонарей. Вот так взял и просто расстрелял. Сколько времени понадобилось, чтобы дорога к храму вновь погрузилась во тьму? Не знаю, минут за пять наверняка управился. Это создавать долго и тяжело, а разрушить, так это на раз. А спроси его: добрый человек, чем тебе помешали наши фонарики? Не ответит. Потому что сам не знает. Может, даже и раскаивается, только дело уже сделано. И назад не переиграешь.
Помню, у нас в поселке несколько подростков поздно вечером забрались в детский сад. Забрались и разгромили все, до чего смогли дотянуться их ручки. Уже после того, как этих ребят нашли, а родители оплатили ущерб, двое из погромщиков пришли в церковь. Я с ними разговаривал:
– Когда-то вы сами малышами ходили в этот садик. Может, вас там обижали?
– Нет, не обижали.
– Тогда зачем вы устроили погром?
Плечами пожимают, и сказать нечего.
Пятница
Однажды зимой 2001 года
Давно дело было, в самом начале 2001 года. Своей машины у меня тогда еще не было, а нужно было куда-то ехать и причащать умирающего человека.
Помню, даже будучи вторым священником, я не собирался еще садиться за руль. Это уже потом, когда я стал настоятелем разрушенного храма, который нам только предстояло восстановить, передо мной встала задача приобрести автомобиль и научиться его водить.
Сначала у нас появились «жигули» какого-то очень древнего года. Машина