– С какой это стати явился не запылился?
– Не по твоей ли указке бес ко мне приезжал, – спросил он, все еще веря в то, что она ему рада, но хорошо, что умеет скрывать это.
– Вот паршивец, не может он без своих штучек, – озорно усмехнулась Маринка, – я ведь должна была догадаться, что он за тобой попрется, но отговаривать его – пустой номер, будто в это когда-то поверит, – махнула она рукой. – Но ты убедился, что я жива и здорова, и не померла от горя, можешь к себе отправляться.
– А это еще почему? – удивленно спросил он.
– А потому что ко мне сейчас гость пожалует, и лучше тебе свои старые кости уносить, пока цел еще.
– Еще недавно они не были для тебя старые, – взревел Тугарин.
Он злился и понимал, что никуда не уберется отсюда, пока не узнает, кто это такой храбрый, что сюда захаживает. Он уселся упрямо за стол и уставился на нее.
– И никуда я уходить не собирался. А вот тот, кто здесь ошивается, он пусть и убирается.
– Мне надоела твоя грубость и капризы, а потому уйти придется тебе.
Маринка начинала злиться, но и он упрямился еще больше. Тугарин решил не тратить сил на слова, и сидел, надувшись, молча. Он ждал, не желая сдаваться, и тем более считать себя побежденным. Ведь проклятый бес был где-то поблизости и наверняка за ним подглядывал да подслушивал. Идиот, как он мог поверить, и как последний дурак, броситься сюда, думая, что наглая баба убивается и рыдает из-за него. Этого не могло быть никогда.
– Этого не может быть, – во второй раз заговорил он в тот момент, когда на пороге появился Добрыня и удивленно на молодца взглянул.
№№№№
Весь этот день, как и несколько предыдущих, он бродил, будто неприкаянный и все никак не мог решить, что же ему делать дальше. Сначала хотел вскочить на коня своего и в Киев отправиться без промедления. Но что-то не давало ему поступить так решительно. И захотел он сначала заглянуть еще раз к ней, а на рассвете туда отправиться.
Войдя в ее дом, он увидел седовласого чужестранца, спокойно там расположившегося. Ясно было по всему, что пришел он туда не в первый раз, если и не жил здесь, то появлялся часто. Добрыня остановился на минутку, не зная, как поступить. Рассудок подсказывал ему, что следовало развернуться и уйти прочь, но это было не так просто сделать, он размечтался уже о ночи с Маринкой, и с мечтой своей расставаться не собирался.
Они оба одновременно взглянули на Маринку, и она ласково ему улыбнулась:
– Это родственник мой заглянул на огонек, дядюшка, – усмехнулась она кокетливо, – но он уже попрощался, и уходить собирается.
Тугарин удивленно смотрел на нее, по его виду никак нельзя было сказать, что он уже попрощался. Наоборот, остаться он решил надолго.
– Кончай врать, подлая, –