Возможно…
Возможно, мы все так начинали его понимать с самого детства, но уже на закате своих лет, каждый говорит про это слово по-разному. За эти годы я часто задавал себе вопрос: нужна ли она? И я сам себе сразу же отвечаю – Да нужна. И это тысячу раз, правда. Мы должны прожить ее, пройти ее насквозь, обсосать ее всю, взять у нее все, что возможно для того, чтобы перейдя через грань, можно было не торопясь сравнить ее с тем, что ты получил.
Смерть.
Почему это слово у нас ассоциируется с противоположностью слову Жизнь? Никто не знает, что происходит там… за чертой. А те, кто перешагнули ее, стараются умалчивать об этом. И это им удается.
На данный момент у меня довольно много времени, чтобы подумать об этом. Я не чувствую себя ущемленным и оторванным от общества. И хоть я не участвую в его Жизни, я незримо наблюдаю за ним, анализирую его. Я никогда не считал общество главным для меня. Для меня существую я, а я всегда останусь с собой. И мое безучастие в его жизни за окном нисколько меня не огорчает.
Я так могу сидеть очень долго. И то, что я теперь нахожусь в этой доме, для меня не играет ровным счетом никакой роли. Возможно, я потерял все, что у меня было. Тот мир, который находится за стеной, ограждающий Сумасшедший дом от него, не так уж хорош, как мог бы быть. Хотя бы достаточно того что в нем есть ОНА.
Сделал ли я ошибку, оставив ее там? Не знаю. И на этот вопрос вряд ли отвечу. Просто я почувствовал, что больше она во мне не нуждается, хотя возможно и любит до сих пор. Кто знает? Но все что у нас с ней было останется навсегда со мной и я не жалею о прошедшем. В конце – концов, все можно понять.
– Нус, Голубчик! Как себя чувствуем?
Доктор внезапно открыл дверь в палату и быстрым шагом вошел в нее (нет ворвался). Его манера так (по-старому) говорить бесила меня, но я не подавал вида, чтобы не выглядеть еще более раздражительным, а может быть, по его мнению, еще больше враждебным.
– Спасибо доктор, хорошо! – ответил я, слегка рассеяно из-за резко прерванной моей мысли.
– Грустные мысли не посещают? – продолжил он и посмотрел на меня через стекла своих очков. Едва заметная улыбка скользнула на его губах под аккуратно подстриженными усиками.
– Нет. Ничего такого, доктор!
Мое сознание медленно стало возвращаться в реальный мир. Наверное, в этот момент я выглядел глупо или наивно. Так как всем своим выражением лица я показывал рассеянность и по-детски растерянный вид. Примерно такой, когда ребенку на Новый год родители подарили велосипед, а не собаку, о которой он просил в течение полугода и с нетерпением ожидал наступления волшебного праздника.
– Сегодня гораздо лучше! – продолжил я и даже улыбнулся. Но улыбка получилась такая же растерянная, как и все мое лицо. Интересно, о чем в этот момент подумал доктор.
– Голубчик! Надеюсь, Вы продолжаете принимать лекарства? И не выкидываете их в окно, как делают это Ваши безответственные