ИСПОВЕДЬ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА. Юрий Геннадьевич Пакин

на которой росла смесь вкусных луговых трав. Эти гумна каждый год делили землемеры, руководствуясь какими-то неизвестными принципами, но каждый раз были какие то скандалы. Эти гумна очень плавно с небольшим уклоном сходили к реке, а за рекой поля наоборот плавно поднимались. И осенью, когда рожь, а сеяли в основном ее, поспевала, образовывалась изумительной красоты панорама, которая до сих пор стоит перед глазами. Потом наступала жатва. Жали в основном конными жнейками, но некоторые участки дожинали серпами. Рожь вязали в снопы, потом для сушки и сохранения от дождя ставили «суслоны». Суслон делался так. Несколько снопов, примерно штук 15 ставили колосьями вверх, чуть наклонно друг к другу в виде конуса, а сверху один сноп расширялся и одевался на этот конус. Примерно, как девичий сарафан. Несколько дней до окончания всей жатвы эти суслоны стояли рядами, вызывая хорошие чувства у всех, урожай собран. Картина повторяла произведения художников, описывающих сельскую жизнь девятнадцатого и более ранних веков. Из техники помню колесный трактор Универсал, прообраз Беларуся. Что он делал, не помню. Возили, в основном, на лошадях и быках. Лошади таскали телеги, а быки «шарабаны». Шарабан, это повозка на четырех колесах, прикрепленных к раме. Над каждым колесом было деревянное крыло. Когда возили снопы, при такой форме шарабана, образовывалась довольно прочная конструкция, которая не рассыпалась при езде по неровной дороге.

      Вернусь к трудолюбию крестьянок и их совести. Как рассказал А. Н. Городков, (он был старше меня на восемь лет, поэтому помнил это время лучше) во время очередного вспоминательного разговора, когда у них в деревне появился первый комбайн, женщины, проверив как он жнет, остались недовольными чистотой уборки и отправили его в МТС. Сказали, что лучше выжнут серпами, но только чтобы ничего не оставалось на поле. И это все после преступной и жестокой коллективизации. Доельцинской деревенской женщине должен стоять памятник в каждом районном сельском центре. Навряд ли только удастся дожить до того времени, когда придет нормальная власть, которая будет в состоянии это понять и сделать. Сейчас населенные пункты «реформаторы» называют поселениями. Следующее наименование, наверно, резервация. Если посмотреть, как живет современная нечерноземная деревня, то последнее наименование будет наиболее верно отражать суть.

      Женщины того времени были очень воздержаны на язык. Первый раз услышать матерное слово от женщины мне пришлось в 1969 году, когда нас в сентябре послали на картошку под Нарофоминск. Там начальница отделения воспитывала своих подчиненных. Увидев что я рядом, она извинилась передо мной. Все-таки понимала, что поступает не хорошо. Но Подмосковье всегда в этой части было впереди. Сейчас костромские женщины не ругаются, они на этом языке, к сожалению, разговаривают. Мальчишки в то время этот язык годам к шести выучивали, и в своей компании им пользовались. Но никогда не ругались, если в компании была девчонка или, чтобы это слышал кто-то взрослый.