ИСПОВЕДЬ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА. Юрий Геннадьевич Пакин

в него. Другой рукой снизу прижимаешь его к вилке, вынимаешь, и в сумку. Часа за три можно было наколоть до тридцати-сорока штук. Больших не колол никогда, не везло. А вот Вовка Догадкин, мой ученик этому способу, был более удачлив. Он хоть и меньше меня был, но приносил иногда экземпляры больше килограмма. Один раз, около избушки, где жили Шумахеры, я в силу рыбацкой зависти хотел спугнуть очередного большого налима, попавшему ему на глаза. Правда, неудачно, налим был им заколот. В своей книге он написал, что не я его учил. Забыл, видимо. Нужно сказать, что река имела много довольно глубоких плесов, почти на всех поворотах реки были глубокие омуты, в которых тогда водилась практически всякая рыба этой полосы. Кроме щуки, окуня, плотвы (по местному-сороги), было очень много голавля, жереха, подузда, налима. Я не описываю здесь какие чувства испытывает рыбак, особенно молодой, когда тащит рыбу потому, что это описано во всех книжках про рыбалку.

      Километра в трех выше по реке была мельница с названием Гарская. Она тогда еще эпизодически работала. Был длинный верхний омут, в котором свободно гуляли голавли, похожие на поленья. Но в то время рыболовные снасти были примитивные, уменья тоже было мало, поэтому голавли плевали на все приманки, которые местные Сабанеевы пытались им подсунуть. Нижний омут был просто громадный и очень глубокий. Один раз мы с отцом ехали из села Воскресенского (места будущего нашего проживания) в Заборье и случайно стали свидетелями ловли неводом в нижнем омуте. Когда невод вытащили на песок, весь нос невода был забит рыбой. Но самое главное в неводе оказался жерех размером с мужика, участника ловли. Нужно было видеть эту борьбу мужика с жерехом на песчаном берегу. Ростом они были примерно одинаковы. Мужик с посторонней помощью победил.

      В этот же день чуть выше по реке, у деревни Борок, местные мужики ловили рыбу сетями. Когда мы подъехали, у них уже на берегу стояло несколько мешков с рыбой. Река была перегорожена одна за другой тремя сетями. За последней сетью стояло человек пять с наметами, чтобы ловить самую хитрую рыбу, избежавшую предварительно три сети. Сверху реки человек восемь шестами били по воде и кустам, загоняя испуганную рыбу в сети. Метров двадцать по реке дна не было видно, сплошняком шел подузд. В 97 году мы с сестрой прошли по этим местам. Мерзость и запустение.

      Отвлекусь немного и расскажу, что помню, о сплаве. Все эти мелкие костромские реченки начинались с подземных источников, ключей. Собирались эти маленькие ручейки в маленькие речки. Поскольку рельеф был неоднородный, то эти реченки имели множество живописных поворотов, на которых образовывались вначале маленькие «бочажки», а потом и большие омута, в которых, собственно, и скапливалась, в относительной безопасности, рыба. В таком состоянии река охватывала большую территорию, создавая как замечательный ландшафт, так и благоприятный микроклимат. Когда, после войны для народного хозяйства потребовалось много древесины,