– Нет.
– А вы «выньте плейер из ушей» и сконцертируйте внимание, – кривясь от микшированной музыки, посоветовал Папильот.
– Попытаюсь, – ответил командируемый, всматриваясь в миниатюрные фигурки, находящиеся внутри, в которых легко угадывались обезличенные из «Граммофона». Амадей крутанул ручку: враз грянули невидимые цимбалы, громыхнули трубы, заголосили евнухи, и фигурки в ящичке, медленно задвигавшись, разбили на мелкие осколки стекольный скрежет, рожденный пультом ди-джея.
Флёр склонился над ящичком: на сцене в пароксизме страсти копошились миниатюрные копии Целлюлозы и Глюкозы. Сизо-малиновые клиенты «Граммофона», напоминающие фарфоровых пустоголовых куколок, пялили на подмостки слепые глаза. В глубине виднелись две маленькие фигурки: одна в сером пиджаке, бурых брюках со стрелкой, малиновых штиблетах и оранжевой сорочке с изумрудным галстуком, другая – в свалявшихся буклях и пожившем концертном платье. Обе склонены над ящичком, формой походившим на Амадеев, но по размеру спичечным, в котором проглядывались крохотки еще меньше.
– Заткни оральню! – вдруг рявкнул с соседнего столика зобатый многощёк в клубном пиджаке и клубничном кис-кисе30, помешивающий в чашке жидкий кофе «JACOBS» такой прямой и короткой ложкой, что она отдаленно напоминала палец дауна. Рот у него был мокрый, слюнявый, с вывернутыми губами, в уголках которых всё время что-то пузырилось. Весь его облик вызывал отвращение и напоминал неимоверных размеров гору сала с розовыми прожилками, но почему-то в галстуке. – Эй ты! К тебе, к тебе, потертый, обращаюсь. Сделай тише, я ди-джейской иглы не слышу… Я к-к-о-о-му-уу ска-а-за-а-ал!!! Хайло сверну!!!
– Конечно, конечно, – миролюбиво замахал протертыми рукавами Амадей, сменил валик на другой – с тихой заунывной мелодией, приглушил звук, наклонился к собеседнику и заметил:
– Ди-джей побеждает евнухов… А растворимый кофе – молотый.
– Еще раз такое сделаешь, я тебя уроню! – пообещал многощёк с «эффектом хомяка» на плечах, пригрозив «пальцем дауна» со своего стертого рыхлым задом места. Отпил коричневатой бурды, поморщился и, хвастовски поигрывая неотпоротой пошлой лейблой «VIP» на рукаве беспредельно клубного пиджака, потянулся к сахарному дозатору. Через минуту, после непродуктивных встряхиваний и бессмысленных заглядываний в металлическую трубку, многоэтажно выругался и принялся отвинчивать крышку. – Руки бы пообрубал тому, кто это придумал!
Амадей в ответ лишь скорбно улыбнулся, подумал, что дозатор со склеившимися кристаллами одержал победу над сахарницей