японки в кимоно. Иногда они проводили время в обществе Андрея, сына Константина Иосифовича Пальчинского, в его каюте, и устраивали музыкальные вечера, и Андрей весь вечер играл на скрипке, исполняя музыкальные произведения Рахманинова, Чайковского и Глинки, а еще он неплохо пел романсы, голос у него был довольно приятный. Играть на скрипке его научила мать, а потом он брал частные уроки музыки у известного исполнителя русских романсов Иннокентия Серебрякова, с некоторых пор поселившегося во Владивостоке, где ценили и любили музыку. Андрей обожал свою скрипку, играл на ней как-то самозабвенно, и всегда брал с собой в любое путешествие. Приятная компания, дружелюбная атмосфера подействовали на Наталью положительным образом, от сердца у нее отлегло, и она стала понемногу забывать свое большое горе. К тому же, она почувствовала, что нравится Григорию, и в одно прекрасное утро проснулась счастливой и поняла, что еще очень молода и красива, что у нее будет в будущем очень много радостных минут, и стала глядеть на жизнь с оптимизмом. Втроем молодые люди спускались в трюм парохода, где были оборудованы временные стойла, помогали конюхам кормить лошадок, убирали навоз и чистили им гривы. Они переживали, что от недостатка дневного света животные могут ослепнуть. На переходах в море трюм наглухо задраивали, боялись, что во время шторма и дождей трюм может залить морской водой, и это напугает животных. Открывали трюм только тогда, когда пароход отдавал концы у причала какого-нибудь иностранного порта. А если учесть, что стоянок было немного, то и освещение было небольшим. В трюме правда были установлены керосиновые уличные фонари, но во избежание пожара их во время шторма тушили. Молодые люди жалели животных и сходились во мнении, что для лошадей плавание большое испытание. Часто они спорили, какой породы скакуны более выносливые. Наталье больше всего нравились орловские рысаки, крупные такие лошадки большой силы, резвые и мускулистые. Именно таких лошадей орловской породы отправлял ее отец во Владивосток. Узнав Андрея получше, Наталья осмелилась у него спросить, как отнесется его матушка к разводу с Константином. Андрей объяснил, что его родители уже давно стали чужими. Когда Андрею было пять лет, то его отец служил в 119 Коломенском полку, который дислоцировался под Минском. Жили они вполне прилично и в достатке, его мать была из гомелевских дворян и рассчитывала на блестящую карьеру своего мужа, признавая его необычайные способности в поварском и кулинарном искусстве. Она надеялась, что Константина вскоре повысят по службе и переведут либо в Москву, либо в Санкт-Петербург. Из своего раннего детства Андрей запомнил деревянную лошадку-качалку, с которой он никогда не расставался, да еще кружевной накрахмаленный белый воротничок на голубой бархатной курточке, из-за него без конца происходили ссоры с маменькой, которая заставляла мальчика тщательно мыть шею, сама проверяла, достоин ли он такого белого воротничка, отчего он стал изо всех сил его ненавидеть, и время от
