Во что были одеты наши девушки, я уж и не помню… Кажется, на них было что-то яркое. Вероятно, женское начало в них возобладало над общественным, и они решили, что называется, блеснуть.
А затем нам пришлось пережить шок. Не так чтобы очень сильный, но ощутимый.
Улица, где находился ресторан, походила на наш нынешний Арбат. Собственно, это была даже не улица, а большая пешеходная зона. Ни одной автомашины. Зато от края до края – полным-полно людей, словно бы кто-то специально заранее оповестил горожан, что именно в этот день и час всем надо было быть именно здесь. Люди шли и шли нескончаемым потоком. Это мне тогда сначала показалось. Теперь-то понятно, что все они просто прогуливались из одного конца улицы в другой. Причём все окружающие были одеты очень просто – и ребята, и девушки носили яркие майки с короткими рукавами и джинсы: потёртые, рваные, мятые… И вот через этот людской океан, извиваясь змейкой, молча пробиралась наша делегация, вызывая недоумённые взгляды окружающих.
И тем не менее настроение было отличное. Ресторан оказался даже не ресторан, а скорее кафе. В окружении плетёной изгороди, больше похожей на что-то сельское, чем на городское, под тентом стояло с полтора десятка столиков в окружении густых цветущих кустов. Так как нас с югославами было человек двадцать, то в центре кафе для нас сдвинули столы, за которыми мы и расположились.
…Первую здравицу в нашу честь произнёс руководитель принимающей стороны – югославский профессор. Говорил, что Россия и Югославия, наши институты, наши страны, наши люди, наши мысли… И всё в том же духе, как и положено в таких случаях.
Все выпили.
С нашим советским алаверды выступил Ильяшенко. Он тоже выдал массу хороших слов. Потом ещё кто-то говорил. Всё было очень трогательно, временами накатывало щемящее чувство…
Очередь произносить тост добралась и до меня. Я встал, осмотрел наши столы, увидел эти разные лица – знакомые, малознакомые и вообще незнакомые, мне почему-то расхотелось говорить казённые слова, хотя и правильные.
И я рассказал, что восхищён этой замечательной страной, что меня переполняет восторг от того, что все мы здесь сидим, рядом, и что это – символ дружбы между народами…
Рассказал о том, что в 1944 году мой отец в составе 4-го механизированного гвардейского корпуса генерала Жданова освобождал Белград, что отец удостоен нескольких орденов, в том числе ордена Красной Звезды, и на счету его батареи – пять сбитых самолётов противника.
А в заключение я провозгласил тост за дружбу между нашими народами.
Пока я говорил, во всём кафе стояла полнейшая тишина, и было только слышно, как лёгкий ветерок шевелит ветви цветущего кустарника.
А когда я замолчал, громкие возгласы сотрясли