Наваждение. Сергей Алексеевич Минский

их упругостью, будившей в нем утерянную от общения с товарищем радость. Ощущение недовольства начинало уходить. Но вот парадокс – оно частично стало трансформироваться в чувство вины: «Правда же, старался, – мелькнула мысль, – Сюрприз хотел сделать, а я не оценил… вернее, оценил, но совсем не так». Максим задумался. Стало жалко друга, решившего по своему разумению устроить его жизнь, порадовать, и попавшего под раздачу. «Вот она – разница интересов! – вспомнил одну из их недавних бесед, – Именно она делает из адекватных, казалось бы, людей совершенных придурков». Он закрыл кран и стал обтираться: «Надо извиниться. Нехорошо как-то». Но где-то в глубине сознания почувствовал несогласие с тем, о чем думал. Оказалось – умиротворения в душе, как не было, так и нет. Иллюзия покоя, возникшая под струями воды, ласкавшими кожу, исчезла почти сразу после поворота крана. «А за что извиняться? – словно бы сам по себе, возник вопрос.  Чувство собственного достоинства, дремавшее до сих пор, снова взбунтовалось, – Без тебя тебя женили, – обидно прозвучал в ушах чей-то с издевкой голос, – Да. Поимели тебя, Максик. А, впрочем, ты особо и не сопротивлялся». До него вдруг дошло, что Руслана-то он клеймит за свою собственную слабость. «Тебя что – насиловали? – разозлился он, осознав, наконец, истинную причину своего недовольства, – Сам обделался, а валишь на других?»

      Странно, но такой ход мыслей принес облегчение. Из душевой он уже выходил с твердым намерением извиниться перед другом.

      – Руслик? – Максим вошел в комнату, вытирая по дороге волосы, – Ты… – возникло ощущение, что говорит в пустоту. Поднял голову. Точно – в комнате никого не оказалось.

      Он быстро оделся, схватил рюкзак, замкнул дверь и, сбежав по ступеням вниз, вышел во двор общежития. Огляделся вокруг: Руслана – след простыл. «Обиделся все же… – мелькнула мысль, но вместо угрызений совести, всколыхнулась злость, – Ну, и черт с тобой!»

      К машине все же сразу не пошел: подождал – а вдруг объявится. Когда завернул за угол, чтобы выйти к парковке, увидел соседей по блоку: Рыжего – Сашу Деменьтьева и Колю Битова. Они стояли рядом с его машиной и курили: обычно все вчетвером и ездили на занятия. За редким исключением.

      – Привет, – Максим подошел и обменялся с ними рукопожатиями, – Ремеза не видели?

      – Видели, – Саша посмотрел на него так, словно бы собирался спросить о чем-то. Но промолчал. Открыл заднюю дверь и стал щемить свои метр девяносто в салон.

      – Вы что – поцапались? – спросил Коля, – Руслик на автобусе укатил. Сказал, что ему куда-то заехать еще надо. И сказал, что на первой паре его не будет.

      Руслана не было ни на первой паре, ни на остальных. «С козой своей, наверно, – подумал Максим, садясь в машину, – Хоть бы не в общаге были, – в груди шевельнулось, – Ну вот, – констатировал с неудовольствием по поводу проснувшейся совести, – Опять права качать будем? Ну, а что – не коза? Двух слов связать не может».

      Совесть его аргументов не оценила. Наоборот – обострила показатель параметра несоответствия.