Воцарилось тяжелое молчание.
– Я имел в виду не тебя, женщина.
На этот раз голос Сабина звучал мягко и ласково.
– Ой, да брось, – сказал кто-то. Она узнала этот дерзкий тон, голос принадлежал светловолосому мужчине с голубыми глазами. – Ты же не серьезно…
– Вы пугаете ее.
Гвен украдкой посмотрела через плечо.
– Но она… – начал тот, чье тело покрывали татуировки.
И снова Сабин прервал его:
– Вы хотите получить ответы или нет? Я сказал: отвернитесь!
Протестующие возгласы, шарканье ног.
– Женщина.
Она медленно повернулась. Воины послушно демонстрировали ей свои спины.
Сабин прижал ладонь к стеклу. Она была большой, крепкой, без шрамов, но покрытой кровью.
– Какие камни?
Она указала на ящик, стоявший в стороне. Камни были небольшими, размером с кулак, и на каждом виднелись символы, изображавшие разные казни. Среди самых запоминающихся: обезглавливание, отсекание конечностей, ножевые удары, сажание на кол и пламя, пожирающее тело человека, пригвожденного к дереву.
– Отлично, но что мне с ними делать?
Задыхаясь от жгучего желания обрести свободу, она жестами показала, как поместить камень в отверстие, словно ключ в замок.
– Есть разница, какой камень куда вставлять?
Она кивнула и показала, каким камнем открывается каждая камера. При мысли о том, что этими камнями опять кто-то воспользуется, Гвен содрогнулась. В прошлом это означало, что ей придется стать свидетельницей насилия. Обреченно вздохнув, она начала выцарапывать на стекле слово «ключ», но Сабин, не дожидаясь подсказки, обрушил тяжелый кулак на ящик с камнями, разбив крышку. Для этого потребовалась бы сила десятерых, а он сделал это играючи.
На костяшках пальцев появилось несколько порезов. На коже выступили алые капли, но он просто смахнул их, словно это ничего не значило. Раны затягивались буквально на глазах, не оставляя следов. О да. Он явно был не простым смертным. Не эльф – уши у него округлые. Не вампир – нет клыков. Сирена мужского пола? Его голос достаточно звучен, даже приятен, но, возможно, слишком резок.
– Берите по камню, – сказал он, глядя на Гвен.
Все воины как один обернулись. Гвен намеренно не отводила взгляда от Сабина, боясь, что при виде остальных ее обуяет страх. «Ты ведь держишь себя в руках, значит, все в порядке». Она не может, она не совершит ошибку. Ей и без того есть в чем раскаиваться и о чем сожалеть.
Почему она не такая, как ее сестры? Почему она не может быть храброй и сильной, почему не может принять себя такой, какая есть? Если будет нужно, сестры не колеблясь отрежут себе руку или ногу, чтобы сбежать, – и на ее месте они давно сбежали бы отсюда. Разбили бы стекло, вырвали сердце из груди Криса и, смеясь, сожрали бы это сердце у него на глазах.
Ее вдруг охватила острая тоска по дому. Если Тайсон, ее бывший приятель, рассказал сестрам о том, что ее схватили, – а это маловероятно, учитывая,