В голосе Аэрона прозвучало беспокойство, причин которого Парис не понимал. Да, Легион была маленьким демоном, питавшим особое пристрастие к диадемам, – они обнаружили это не так давно, когда она стащила одну из диадем у Аньи и гордо дефилировала в ней по крепости, – но она вполне могла позаботиться о себе.
Парис внимательно осмотрелся.
– Эта твоя тень сейчас здесь? – Вот только еще одного врага им недоставало. – Может, мне удастся соблазнить эту… это… в общем, отвлечь его внимание от тебя.
И убить. Кто знает, что этому наблюдателю уже удалось выведать.
Аэрон покачал головой:
– Честно говоря, я не думаю, что оно хочет навредить нам.
– Тогда ладно. Разберемся с этим позже. Просто дай мне знать, когда оно вернется. А прямо сейчас зай мемся темницей, полной придурков.
– Ты заметил, что с каждым днем все больше уподобляешься смертным? – сказал Аэрон, но в его голосе не было осуждения. Он вынул мачете из петли на спине. – Вероятно, охотники будут сопротивляться.
– Только если нам повезет.
Торин, одержимый демоном Болезни, сидел за своим столом, но взгляд его был устремлен не на мониторы, связывающие его с внешним миром, а на дверь его спальни. Он видел, как внедорожник подъехал к крепости, и мгновенно возбудился. Он смотрел, как воины выходят из машины, и ему пришлось положить ладонь на возбужденную плоть, чтобы усмирить внезапную боль. Один за одним воины исчезали в крепости. В любой момент…
Камео неслышно проскользнула в его комнату и тихо закрыла за собой дверь. Поворачивая ключ в замке, она несколько секунд стояла к Торину спиной. Водопад длинных темных волос, завивающихся на концах, ниспадал до талии.
Однажды она позволила ему дотронуться до одного из ее локонов пальцем без перчатки, осторожно, очень осторожно, чтобы не коснуться кожи. Это был его первый настоящий контакт с женщиной за несколько сотен лет. Он чуть не кончил от одного только прикосновения к этим шелковистым волосам. Но это мимолетное прикосновение – все, что она могла ему позволить, а он и не осмелился бы на большее, зная, чем это грозит.
По правде сказать, Торин удивлялся, что они все-таки решились на большее. Конечно, при условии, что он будет в перчатках. В этом случае шанс заразить Камео равнялся нулю. Но прикосновение волос к коже, мужчины к женщине? Для этого требовалась смелость и доверие с ее стороны и его отчаяние и глупость. Волосы – не кожа, но что, если бы его палец соскользнул? Если бы она случайно коснулась его? По какой-то неизвестной причине никто из них не подумал о возможных последствиях.
В последний раз, когда он дотронулся до женщины, вымерла целая деревня. Черная чума, так называли эту болезнь. Она жила в нем, бурлила в его венах, ее смех раздавался в его голове. Все последующие годы Торин не раз пытался очистить кожу и тер ее, пока не выступала черная кровь. Наконец он понял, что