полностью разгромил русских, и 8 тысяч их воинов полегли на поле боя; а отряд, засевший в окрестностях Силистрии, увидев, что вражеская конница взяла их в кольцо, предпочли убить себя собственными мечами, нежели попасть в руки неприятеля. «Они поступают так, – говорит Лев Диакон, – основываясь на следующем убеждении: убитые в сражении неприятелем, считают они, становятся после смерти и отлучения души от тела рабами его в подземном мире. Страшась такого служения, гнушаясь служить своим убийцам, они сами причиняют себе смерть»
[87]. Через два дня греки штурмом взяли Преслав, подожгли царский дворец, укрепленный, как цитадель, причем в огне погибло 8 тысяч оборонявших его русских, а остаток гарнизона в пять сотен солдат был предан мечу. Изменнику Калокиру удалось бежать в Доростол, или Дристр, где Святослав окопался с другой половиной своих войск, и Цимисхий, отпраздновав пасху в Преславе и восстановив сыновей Бориса на болгарском престоле, последовал за великим князем и блокировал Дристр с суши и с воды, укрепив собственный лагерь валом и рвом. Гарнизон предпринял несколько отчаянных вылазок во главе с самим Святославом; из-за голода их мучения стали невыносимы, и в конце концов после осады в течение шестидесяти пяти дней русский полководец со своей дружиной сделал еще одну попытку прорваться сквозь вражеское окружение. Но его истощенные пешие воины не могли совладать с облаченными в сталь греческими всадниками при сильной поддержке бесчисленных лучников и пращников, которых греки поставили под укрытием в разных частях лагеря и которые целились в русских всякий раз, когда представлялась возможность выстрелить без всякой опасности для себя. Тем не менее бой продолжался целый день, и русские сражались столь доблестно, что современники приписывают победу императорской армии исключительно личному заступничеству святого Феодора, который, по их утверждению, возглавил ту знаменитую атаку греков, сломившую русскую дружину и доказавшую превосходство христианских солдат над языческими варварами.
Наутро после разгрома Святослав отправил посланца в греческий лагерь с предложением мира. Великодушные условия, с которыми тот вернулся, свидетельствовали о том, что Цимисхий считал неблагоразумным доводить Святослава до крайности и отчаяния и сознавал, что, если он будет требовать, чтобы русские сложили оружие, это лишь приведет к уничтожению Дристра или к затяжной осаде и новому кровопролитию. Император удовольствовался тем, что великий князь отдал всю свою добычу, рабов и пленников и принес самую торжественную клятву, что больше не пойдет войной на Греческую империю или ее колонии в Грузии и на Херсонесе; также Цимисхий позволил русским вернуться по Дунаю на ладьях, возобновив прежний договор о торговле и морском сообщении между их странами. В то же время он раздал по мере зерна всем русским воинам, которых из-за лишений осталось меньше половины от первоначального числа; и когда в июле 971 года был заключен мир, обе стороны договорились
