Чалый жеребец взвился на задние копыта и дико заржал, потом затанцевал на месте, пал на передние колени. Боярин соскочил. Гомон на берегу усилился. Иван тем временем перезарядился и столь же успешно выпустил последнего железного посланца.
– Теперь – жмите, братцы!!!
Старшой все рассчитал верно. Достойный ответ смутил черниговцев, желание продолжать погоню сразу поубавилось. Они метнули еще несколько стрел, не причинивших вреда, и завернули обратно.
– Скажет вятшему боярину, что темнота помешала, – зло хмыкнул Архип. – Нам же теперь ночь не спать, отрываться надобно.
– Да, – согласился Иван. – Но с утра вновь погоню снарядят. Теперь лишь бы реку льдом где не перехватило…
Два дня их сопровождали конные дозорные, не приближаясь на полет стрелы. Затем исчезли и они, но чувство близкой опасности не покидало. Лошади, теперь срочно нужны были лошади!!
На стойбище бродников москвичи узнали, что в устье Сейма недавно появилось довольно большое татарское стойбище. Еще день яростных усилий, и беглецы действительно увидели на взгорке несколько юрт, услышали лай собак. Иван велел пристать, вооружиться. Десяток взял с собою, десяток оставил при митрополите.
Псы первыми подняли тревогу, набросившись на незнакомцев. Из юрт высыпали вооруженные люди, их было много. Иван вздел обе руки вверх и закричал на татарском:
– Мир вам!!! Я хочу говорить со старшим!!
От толпы отделились пятеро и неторопливо зашагали вниз.
– Глеб со мной, остальные на месте, – приказал Иван. – Шага два сзади будь, спину мне прикрывай на всякий случай.
Остались считаные сажени до встречи, когда пожилой татарин с жидкой бороденкой вдруг остановился, всмотрелся и закричал:
– Вай дот! Иван?!! Ведь ты – Иван?!
– Иван… – растерянно подтвердил Федоров. – Но я не знаю тебя, уважаемый!..
– Память забывчива, но вот тело не заплывчато! – хохотнул татарин. – Я Кюлькан, я тебе еще перевязывал левое плечо, когда ты дрался до смерти у костров хана Торгула. Ну, вспомнил?
– Мой Бог!! Ты тоже был у Торгула? Вот это встреча!!!
Иван действительно обрадовался. Он хорошо знал татар и их обычаи. Человек, который делил с ним более года еду, кров и ратные подвиги, мог считаться почти что родным.
– Зови своих, Иван, идем кумыс пить, баранину кушать. Зачем долго стоять на морозе, когда в юрте тепло и можно прилечь?
– Погоди, Кюлькан! Это не все мои люди. Там, на реке, ладья, в ней еще столько же…
– Ладья? Ты стал купцом, Иван? Куда ж ты плывешь, когда река уже перемерзает?
– Я из Киева. И мне нужно попасть в Москву. Продай мне лошадей, Кюлькан, я хорошо заплачу. И завтра же отправлюсь дальше.
Татарин внешне никак не выказал своего удивления. Он лишь пристально заглянул