Процесс взаимодействия с этим отражением внутреннего будды называется преданностью. Покуда есть поток мыслей, нет конца проекциям сансары. До окончания сансары нет конца пути. Покуда есть путь, есть преданность. Покуда есть преданность, есть внешний учитель.
Есть гарантии
Если вы встретили истинного мастера и у вас есть правильная благоприятная связь, просветление в этой жизни гарантировано. Даже если у вас есть неблагоприятная связь – например, вы расстроили гуру тем, что поцарапали его любимый «Бентли», – сансара гарантированно закончится. Если ваша мотивация – достичь просветления, вам нечего терять и вы можете обрести всё.
Дилемма Мириам
Мириам была интеллектуалкой, умной и образованной англичанкой, родившейся в иранской семье. Я встретился с ней, когда учился в Школе восточных и африканских исследований (SOAS) Лондонского университета. Она также изучала сравнительное религиоведение в SOAS и преподавала буддизм и индуизм в Батском университете. Она очень хорошо разбиралась в азиатской философии, особенно в индийской логике, и глубоко поняла «Мадхьямакаватару». Иногда она могла объяснить такие понятия, как пустота и взаимозависимое происхождение, лучше, чем подготовленные религиоведы, потому что у неё не было предвзятого отношения к этим воззрениям. Когда она что-либо объясняла, то делала это методично, по-научному.
Мириам приходила встретиться со мной много раз, хотя мне нечему было её учить. Она не задавала философских вопросов, потому что знала ответы иногда даже лучше, чем я сам. Тем не менее она часто приходила на буддийские встречи по практике в мою квартирку на Ноттинг-хилл Гейт. Там собиралось обычно около десяти человек, по большей части ярые буддисты, чтобы вместе делать подношения и читать тексты. Моя подруга Ивонн также часто приходила и, к моему смущению, бесконтрольно изливала свою преданность, заикаясь и трепеща, в присутствии Мириам. Я не мог перестать спрашивать себя о том, что такая интеллектуалка думала обо всех этих преданных последователях, которые приносили мне обувь и относились ко мне как к высшему существу.
Однажды Мириам намекнула, что она хочет уйти последней, чтобы мы могли побыть наедине. Она, очевидно, была в расстроенных чувствах, и поэтому я спросил её, что было не так. Слёзы полились у неё из глаз, и она сказала, что хотела бы иметь преданность, но попросту не могла её испытать. Она, может быть, почувствовала какую-то близость со мной, поскольку мы оба посвятили себя одному философскому поиску, но эта близость была лишена преданности ко мне как к личности гуру. По природе она была очень критично настроена к духовным гуру и особенно подозрительно относилась ко всему, что напоминало о культе личности. И хотя её вера в философию была сильной, преданность не возникала. Интересно, что даже некоторые студенты самой Мириам зародили преданность благодаря её лекциям, тогда как с ней самой