Кроме перечисленных зданий в распоряжении Дирекции находились еще несколько каменных построек: декорационный сарай в Подьяческой улице и другой сарай с постройками в Тюремном переулке[84]. На Каменном острове в ведении Дирекции находились упраздненный уже деревянный театр и деревянная же дача на берегу Невы. На этой даче проводили лето воспитанницы театрального училища. Кроме всего сказанного, Дирекция пользовалась для своих потребностей некоторыми частными зданиями.
Сараи и чердаки в зданиях Дирекции были беспорядочно заполнены самым разнообразным материалом: мебелью, грудами бумаг и нот и разным хламом. На чердаке Александринского театра при осмотре нашлись великолепные гобелены, принятые впоследствии в Конюшенный музей[85].
Познакомили меня, между прочим, с тайнами парикмахерского искусства, с запасами кос и буклей, бород, усов, лысин и вообще с массой волос, обильно снабженных насекомыми.
Мимоходом я осмотрел в театрах также и библиотеки с богатыми запасами пьес и ролей. В нотной конторе меня познакомили с заведывавшим заготовлением и хранением музыкального материала, с весьма добросовестным и толковым работником – Христофоровым.
Знакомство с театральными кассами произвело на меня особенно удручающее впечатление. Даже поверхностное изучение способов приобретения театральных билетов не оставляло сомнения, что касса оказывалась раздвоенным учреждением-лавочкой. Одна половина ее работала на Дирекцию театров, а другая – на кассиров. И эта последняя торговля была безубыточной. Целая группа петербургских театралов, имевших достатки, приспособлялась к обеспечению себя безболезненным и верным получением мест в обоих оперных театрах, а отчасти и в прочих. Параллельно с кассирами работали и барышники. Двух или трех из них мне указывали в лицо – барышничество поощрялось полицейским покровительством. В Большом театре я застал тогда кассиром некоего Никифорова. Он около 40 лет сидел и поседел на этом месте. Постепенно приобрел он обширное знакомство значительных лиц со средствами и нажил на крохах кассового дела, как многим было известно, порядочный каменный дом в Петербурге. Злоупотребления в кассах были очевидны и для публики и вызывали настойчивые жалобы в обществе. Всем желательна была реформа в продаже билетов, с закрытием хвостов и ночных дежурств у театральных дверей.
Что касается публики и прессы, то рядом с жалобами на кассовые порядки высказывалось настойчивое порицание за пользование Дирекцией привилегией на столичные зрелища. Привилегия эта распространялась на окрестные города – Царское